Соня даже непроизвольно наклонила голову к левому плечу, чтобы рассмотреть выражение лица женщины с рисунка. Рот открыт. Непонятно вообще, ей больно или, наоборот, слишком хорошо? И как в таком положении может быть хорошо, вообще? Это ж, наверное, жутко неудобно! Да ещё, когда в этот момент сзади кто-то тащит за волосы... Жуть!
Ну, нееет!
Соня мысленно порадовалась тому, что ее парень полностью разделял ее взгляды на секс и в этом отношении был предельно прост и понятен. Как букварь.
- Нравится? - услышала она глубокий мужской голос позади себя и вздрогнула.
Слишком неожиданно он прозвучал. Совсем некстати. И очень как-то неприлично...
- Что, простите?
Will you turn away
Or will you take my place?
Does it start to show
Now the pressure is on?
Will they call my name
When it all goes up in flames?
Oh, will you be by my side?
KALEO “Break my baby”
Моронский Максим Андреевич находился в постоянном поиске новых острых впечатлений. А в последние 5-10 лет над этим трудился целый штат специально нанятых людей, чьи нервы он ежедневно испытывал на прочность.
К своим 32 годам он перепробовал почти все, что можно попробовать. Побывал везде, где только можно. Поуправлял всеми видами транспорта, кроме, пожалуй, шаттла. Он охотился на диких кабанов, плавал с акулами, нырял на глубину, восходил на Джомолунгму, он прыгал с парашютом, с тарзанки, летал на параплане и проехал дорогой смерти Камино-Лос-Юнгас в Боливии.
Он ежедневно ощущал металлический привкус смерти, играя с законом и с теми, кто его переступает. Смаковал вкус. Лишь бы не прозябать от скуки, борьба с которой стала навязчивой идеей, смыслом жизни и занимала все свободное время пресыщенного холостяка.
Но ни одно экстремальное развлечение не цепляло Моронского так, как секс.
Это с моста в заповеднике Титикама в ЮАР можно было прыгнуть один раз и забыть. Или изредка выжимать из байка всех его лошадей на трассе.
Секс же хотелось повторять каждый день. Однако и здесь у Макса были свои принципы. Во-первых, секс должен быть с женщиной. С одной, с двумя, иногда даже с тремя - не важно. Цвет, рост, вес, размер... значение имели, конечно. Но здесь Макс был намного демократичнее, чем в выборе хорошего алкоголя. Важно, чтобы партнерши были эмоционально щедры, отзывчивы, отдавались страстно, бескорыстно и искренне.
И, главное, чтобы не сразу...
А это, как оказалось, было штучным товаром. В основном, поиграть с «жертвами» он не успевал и всем им что-то нужно было от самого Моронского. Деньги, подарки, статус любовницы известного ресторатора. Любовь, верность, законный брак, в конце концов, и дети. Как только очередная голубушка предпринимала попытки сократить дистанцию, начинала намекать на развитие «отношений» дальше, чем просто «потрахаться», Моронский одаривал временную партнёршу какой-нибудь дорогой безделушкой и прощался. Как правило, ловить в такой связи было уже нечего. Секс, ради которого все и затевалось, превращался в банальный неинтересный трах, да ещё и с попытками вывести Моронского на «серьёзный разговор». Такая игра его не прельщала.