Вдруг я услышала звонкий и в то же время будто призрачный смех, вздрогнула и остановилась.
– Играй, – снова потребовал Кристоф, и я вновь коснулась клавиш, озираясь по сторонам.
Музыка лилась, осязаемо наполняя воздух чем-то необыкновенным, вокруг нас задвигались, словно в призрачном мареве, чуть искажаясь, женщины в старинных нарядах. Галантные мужчины им под стать кружили своих дам в такт мелодии, а пламя свечей будто завихрилось, вторя парам, зал наполнился смехом, шёпотом влюблённых, шорохами юбок и звуками тихих поцелуев, ожил и наполнился силуэтами. На наших с Кристофом глазах оживали картины прошлого, мы сами стали участниками этого волшебства. И мы были счастливы и смеялись, отзываясь на шутки молодого графа, и смущались, став невольными свидетелями признания в любви, и…
Лишь брошенная перчатка и нечаянно подслушанный вызов на дуэль заставили меня вздрогнуть и прекратить играть.
И волшебство растворилось, погасив смех, шорох и пылкий шёпот…
Не сразу я смогла нарушить тишину.
– Что это было?
– Ясный Утес – магическое место. Он всегда привлекал своей силой. Есть в нём какая-то тайна. Может, когда-нибудь я узнаю его секрет.
Я опустила крышку рояля и подошла к огромным картинам, что украшали стены малого зала. Первая же вызывала улыбку – на ней изображён бал, и пары танцуют так же, как это происходило только что.
– Удивительно…
Кристоф остановился рядом.
– Это магия.
Он ненавязчиво обнял меня за талию, но я вывернулась и подошла к следующей картине.
Я шла вдоль галереи, не давая шанса Кристофу приблизиться, он следовал за мной, как хищный зверь – бесшумно и не отставая.
– Вижу, тебе нравится живопись? – иронизировал Кристоф.
– Да.
Картин в зале было много. Большинство эпохи Ренессанса. Я остановилась у одной из них. Она зацепила мое внимание: дорогие наряды выдавали в персонажах вельмож. Женщина сидела на диване рядом с супругом. Ее ладонь лежала поверх руки серьезного мужчины. Голова направлена в сторону, где двое мальчиков играли с борзой, а самый маленький тянул подол ее платья, выпрашивая, чтобы его взяли на руки. Из всех картин она показалась мне самой живой и искренней. Красивой… и слишком сильно трогающей душу.
– Семейный портрет. К сожалению, ни автор, ни участники не известны.
– Хорошая работа. Теплая…
Мы ещё несколько мгновений молча стояли возле полотна.
– Кристоф, мне нужно в Креорток, мне жизненно необходимо найти одного человека.
Моя просьба смутила его, но я должна была попросить его о помощи.
– Я не могу пока этого разрешить. Это слишком опасно, и нет никакой гарантии, что ты не сбежишь.