Да ясно почему - пугать еще больше не хотел. Теперь вот расхлебывай.
Слух мой обострился, и я прекрасно слышал даже через толстую, дубовую дверь, как Мила спрашивала Лушу почему умерла моя жена.
Я не дал нянюшке возможности ответить. Вошел.
В Глаза мне сразу бросился нехорошо распухший укус, на шее, с левой стороны, не приняла она его. Не приняла. Но на этот случай, в укусе была изрядная доля яда волкодлака. Рассвирепев, еще больше, выгнал Лушу и уставился на обнаженную деву, впервые не зная, что делать дальше.
Она была так ладна и прекрасна, что у меня дыхание перехватило. Хоть вроде же все у всех дев одинаковое, и перевидал я их нагими, не мало. И эта ничем особым от других то вроде и не отличается, а вот стою напротив нее сейчас, и аж дыхание перехватывает от желания к ней прикоснуться. Провести пальцами по ее нежной, влажной коже. Ощутить ее жар, вдохнуть, аромат. Хочу, чтобы страх в ее глазах сменился пламенем всепоглощающего желания, принадлежать мне здесь и сейчас.
- Не подходи! Ошпарю! - закричала, схватив с лавки большую кружку с кипятком.
- Раны и ожоги заживают на мне очень быстро, а вот злым я останусь надолго! Лучше не рискуй! Вреда не причиню!
- Ты на меня голую смотришь, а я может, на тебя ошпаренного посмотреть хочу! - не сдавалась упрямица, буравя меня решительным взглядом.
-Поставь. Кипяток. На лавку, - отчеканил я - Иначе, уже через минуту твоя задница, по самые твои уши, окажется в нем же! Не изволь сомневаться!
Мила дрожащими руками поставила кружку на лавку и кажется, совершенно спокойно, ничуть меня не смущаясь, сложила руки на груди и спокойно сказала:
- Выйди. Не позорься. Князь ведь, а ведешь себя как мальчишка беспризорный.
От меня не укрылась, как девушка болезненно поморщилась и дернула левым плечом. Укус распухал на глазах и нехорошо наливался черно - бордовым цветом. Действовать нужно было быстро.
- Позволь, я залижу укус.
Я приблизился к Миле на шаг, она отступила на два и уперлась в лавку. В темных глазах ее разлился самый настоящий ужас.
- Ну, уж нет! Что - что, а лизать себя, я точно не позволю! - шаманка старалась говорить спокойно, но дрожь в голосе выдавала ее с головой.
- Если укус сделан без согласия самки, там может быть яд, подавляющий волю, - поспешил пояснить я.
- Ах, я еще и самка! - от возмущения девушка, кажется, готова была в меня плюнуть.
- Наша вторая сущность Волчья, Мила. На половину мы животные, нравится тебе это или нет.
- Ваша! Но не моя! - закричала Мила злясь. - О Всевышний! Да лучше бы служитель Новопришедшего меня на костре спалил! Знала бы, куда попаду, клянусь, не убегала бы!