— Наверное. Зависит от обстоятельств.
Я втягиваю воздух. Стоит попытаться. Я совершенно запуталась, и Шарлотта — моя единственная надежда.
— Допустим, есть парень. И он работает над проектом с моей подругой. Они договорились, что между ними лишь деловые отношения. И даже согласились, что не во вкусе друг друга.
— Ладненько, ситуация уже прорисовывается, — морщит нос моя собеседница.
— А теперь парень начинает… кое-что делать для моей подруги, — выпаливаю я.
— Например? — Шарлотта заинтересованно подается вперед.
— Приносит ей кофе, покупает еду. Предлагает подвезти, переживает о ее самочувствии. Зачем он это делает?
— Затем что она начинает ему нравиться, — смеется Шарлотта. — Это же ясно как день.
К горлу подкатывает холодный комок.
— А что, если девушка — моя подруга — не испытывает ответных чувств?
— Тогда ей нужно быть твердой! — Шарлотта стучит кулаком по столу. — Если вы работаете над проектом, то должны сосредоточиться на нем. Оценки важнее глупой влюбленности парня. Ты должна пресечь это на корню! Вырвать росток, пока тот не стал слишком большим для штанишек! Буквально.
Она шутливо пихает меня, и я закатываю глаза. И все же она права. Нельзя допустить, чтобы наши уроки испортило какое-то увлечение. Обдумав все, я кладу на стол десять долларов.
— Мне пора. Оплатишь счет, ладно?
— Куда это ты так подорвалась?
— Забыла перепроверить цитаты Эдма Дюмона в работе по истории искусств, — на ходу придумываю ложь. — Увидимся вечером!
— Оки-доки! — машет она на прощание.
По дороге в библиотеку я звоню Ранику. И спустя два гудка он поднимает трубку.
— Да?
— Я запрещаю тебе со мной заигрывать, — тут же говорю я.
На том конце тишина. Но Раник точно знает, что это я — у него высветился мой номер.
— Я могу заигрывать с кем захочу, — наконец отвечает он.
— У нас деловые отношения, — огрызаюсь я. — Как у учителя и ученика. Я не должна тебе нравиться.
— Нравиться мне? — фыркает он. — С чего ты взяла…
— Я же ясно сказала не симпатизировать мне!
— Ты сказала не пытаться тебя трахнуть, — поправляет Раник.
— Сексом я могу заняться только по взаимной любви. Так что ты не должен мне симпатизировать. Это станет толчком к попытке затащить меня в постель.
Я обхожу конопатого парня, который буквально остолбенел от моих слов, и перевожу дыхание.
— Ты все не так поняла, принцесса, — вздыхает Раник. — Ты мне нравишься как личность, а не как девушка, ясно? Раник Мейсон не влюбляется, блин.
Я ему нравлюсь как личность? Встряхиваю головой, чтобы выкинуть ненужные мысли.
— Тогда перестань за мной ухаживать, — требую я. — Кофе, маффин, поездка. Хватит. Я сама о себе позабочусь. С этого момента я буду отказываться от всего, что не относится к нашим урокам. Тебе понятно?