— Нет. Не специально, ясно? Она просто сводит меня с ума тем… какая есть, — на выдохе произношу я.
— Тебя к ней тянет.
Красноречиво смотрю ей в глаза.
— Но, если не ошибаюсь, она вроде влюблена в другого, да? А ты помогаешь его добиться.
— Вот почему все так хреново.
— Ох, сладенький, — вздыхает Барбара. — Если она так тебе нравится, признайся ей.
— И что, все разрушить? Барб, если я ей признаюсь, она взбесится и кончит со мной общаться. Не то чтобы она со мной кончала, в этом-то и проблема…
Барбара бросает на меня укоризненный взгляд.
— Тебе нравится эта девочка не только из-за вагины, верно?
— Господи, да! — всплескиваю я руками. — Нет, я бы с удовольствием занялся с ней сексом, если бы она захотела, но Элис никогда не захочет парня вроде меня. Меня это не задевает, то есть задевает, просто… — Нахмурившись, кручу в руках стакан. — Просто… я хочу, чтобы она была счастлива. Она этого заслуживает. И даже если не со мной, то пусть будет с тем, кто ей нравится. Я сделаю все, лишь бы она была счастлива, и точка. Вот и все.
Барбара накрывает ладонью мою руку.
— Ох, мой милый Раник.
— Не смей меня жалеть, — буркаю в ответ, отдергивая руку.
— Нет, конечно, нет. Ты замечательный мальчик, и этой девочке очень повезло, что ты так о ней заботишься. Только не забывай, что тоже заслуживаешь счастья, ладно? И даже если это поставит под угрозу вашу дружбу, лучше признаться ей в своих чувствах. Пока не поздно.
Ничего не отвечаю. Барбара какое-то время протирает бокалы, а затем все же нарушает молчание:
— А почему ты вообще согласился помочь ей с этим мальчиком?
Пожимаю плечами и допиваю коньяк.
— Она обещала помочь мне с учебой. Точнее, выполнять все за меня. Я заваливал все предметы, вот и согласился.
— И теперь у тебя с учебой порядок.
— Ну да. Теперь у меня средний балл четыре, благодаря ее усердной работе.
— Уверена, она уже почти набралась смелости, чтобы пригласить на свидание своего возлюбленного, благодаря твоей усердной работе.
Желудок скручивает в узел, а коньяк жжет его изнутри.
— Скорее всего.
— Ты пришел сюда в ужасном состоянии, — произносит Барбара, медленно протирая очередной бокал. — С кучей синяков и вывихнутой рукой. Никогда прежде подобного не видела, даже при работе с буйными клиентами. Тебя избили до полусмерти, затем ты сбежал. Вот и все, что мы знали.
Ее слова бередят старые раны. Барбара с грустной усмешкой наливает себе газированной воды и медленно пьет, глядя на меня поверх стакана, а затем продолжает:
— Я дала тебе жилье и работу, потому что когда-то давно была тобой. Меня избили за то, кем я была, и я тоже сбежала. Но мне никто не предоставил ночлег в подсобке своего клуба. И мне приходилось делать ужасные вещи, чтобы заработать на жизнь. Я занималась этим годами. А ты? Ты сразу собрался с силами, подал документы в Маунтфорд и поступил.