— Что? — именно с таким недовольным вопросом Карвин открыл дверь. И удивленно вскинул брови.
На пороге стоял Мэйт. Слегка запыхавшийся, но улыбающийся.
— Есть хорошие новости, друг. Могу войти?
— Входи, — согласился тот, пропуская одного из самых близких приятелей внутрь.
Мог ли он назвать Мэйта другом? Конечно, нет! Друзей у Карвина не было. Друзьям пришлось бы доверять и надеяться на них.
А Карвин верил только себе. Надеялся только на собственные силы.
И собственную магию.
— Ты не один? — хмыкнул пришедший, услышав шорох в спальне. Арки уже стоял рядом и озадаченно принюхивался.
— Нет.
— Хороша?
— Да.
— Поделишься?
— Без проблем, — пожал плечами Карвин. — Так что за новости?
— Твоя замухрышка мертва, — зло хохотнул Мэйт и посмотрел на друга.
— Моя замухрышка? — притворно нахмурился Карвин, хотя прекрасно понял, о ком идет речь.
И радость поднялась в его душе. Мертва! Прекрасная весть!
Никто не смеет ходить под небом спокойно, если поднял на него руку.
— Только что узнал, — добавил Мэйт. — Ее тело в подвалы унесли. Говорят, яд выпила. Ну ты ее и…
— Хватит. Иди, — сухо отозвался Карвин, взмахнув рукой и указав на дверь.
Эту новость нужно было обдумать. Посмаковать. Представить, как она мучилась, когда яд подействовал. Вряд ли эта нищенка могла позволить себе хорошее средство. Травилась тем, что изобрели для крыс. А значит, ой как мучилась.
— Но…
— Иди, — повторил Карвин. — Девку можешь с собой забрать.
— Что?! — высокий визгливый голос раздался за его спиной. Девушка, которая только что признавалась ему в любви, куталась в обрывки собственного платья.
Карвин редко контролировал себя в таком состоянии. Мог и не то сотворить. Пусть будет благодарна, что не осталось синяков на шее.
— Что слышала, — бросил Карвин. — Иди с Мэйтом. Ты же хотела еще.
— Ах ты подонок! — воскликнула она, ошарашенно выпучив глаза. — Ты же говорил…
— Что? Что люблю тебя? — хохотнул он. — Не забудь своим подругам об этом рассказать. Но они все равно окажутся у меня в постели. Рано или поздно.
— Ненавижу тебя! — воскликнула она, подлетая к Карвину и вскидывая руку.
Табита. Удар. Горящая щека.
Все это пронеслось в сознании парня за мгновение. И он ударил первым.
Девушка не успела даже заметить. Кулак прилетел ей в лицо. Она согнулась, закричала. И заплакала.
— Уведи это отсюда, — сморщился Карвин, обращаясь к Мэйту. И встряхнул рукой. Костяшки ныли.
Никто и никогда больше не посмеет его ударить. А та, что посмела, теперь мертва.