Разве это не чудесный день?
Карвин не слышал, как за другом и девушкой захлопнулась дверь. Он медленно вернулся в спальню, окинул комнату взглядом и усмехнулся. А потом взял с подоконника тонкий блокнот, обтянутый гладкой красной кожей. Погладил его кончиками пальцев и аккуратно открыл.
Пробежался взглядом по написанным строчкам, макнул перо в чернильницу и слегка подрагивающей рукой вписал в нее еще одно имя.
А затем улыбнулся и всмотрелся в ночную тьму.
— Она мертва, — прошептал он и расхохотался. — И делать ничего не пришлось.
И пусть все начиналось как игра… Продолжение оказалось не таким, как представлял Карвин. Он углубился в воспоминания, которые злили и раздражали его. Но в этом тоже можно было найти удовлетворение. Какое-то нездоровое, извращенное удовольствие.
***
Когда он только познакомился с Табитой, то был уверен, что она сдастся быстро. Буквально за день. Это было реально. Очень даже, особенно с учетом того, что мог Карвин.
Но Табита его удивила. Девушка не бросилась на шею сразу же. Даже прогулка ее не проняла. И тогда Карвин предпринял попытку позвать ее на встречу еще раз.
— Увидимся завтра?
Да, эта фраза стала его спутницей на последующие несколько месяцев. И это раздражало.
Табита не поддавалась. Она смеялась, улыбалась, давала себя целовать. Но вместе с тем еще и заставляла Карвина что-то отдавать взамен.
Он помогал ей с обучением, рассказывал об академии. И все время ждал, когда же она наконец сдастся.
Был момент… был. Когда она впервые пришла к нему в башню. Карвин уже мысленно потирал руки, уверенный, что завтра станет хозяином одного из лучших скакунов империи.
Но даже под действием алкоголя Табита не позволила к себе прикоснуться.
— Ты веришь в Великого? — она спросила это у него через несколько дней после неудавшегося соблазнения.
Карвин скрипел зубами и улыбался через силу, когда Табита посматривала на него.
Они сидели в академическом парке в дальнем уголке. Карвин не хотел, чтобы их часто видели вместе. И пусть Табита думала, что это часть той самой романтики, которой ей так хотелось.
Но по факту все было куда прозаичней.
— Все, кто в него не верят, становятся еретиками, — отмахнулась от вопроса Карвин, раздумывая над тем, как поскорее затащить Табиту в постель.
— Нет, я не о том, — девушка не сдавалась, будто для нее на самом деле был важен его ответ. — Веришь ли ты в него в душе?
В душе Карвин верил только в то, что уже очень скоро увидит эту бродяжку голой. А потом будет долго запивать увиденный образ крепким вином. Будь его воля, он бы отдал ее Арки. Пустил на кости для пса. Она только на это и годилась.