И тут же изумленно выдал:
— Страж?!!
Бездна! От мамы мне досталось только умение менять радужку и отличная регенерация, но в мгновения потрясений и глубинных, темных эмоций, требовавших уничтожить все и вся, я себя не контролировала. И глаза обретали ненавистный фиолетовый цвет.
— Я не страж, — передернула плечами. — Ничего общего не имею с этими… А вам советую убраться подальше — сейчас следящие заметут всех подряд.
— Это мне не страшно, — он отмахнулся. — Мне бы найти малолетних идиотов… — он все еще изумленно на меня смотрел. Скорее всего, уже в мои карие глаза.
— Так боитесь, что их убьют?
— Угу, раньше меня…
— Они были в клубе, — сказала с усталым вздохом. Голова гудела, а в сердце огненным цветком распускалась боль — от бессмысленной смерти девчонки, от того, что я упустила свой шанс на исчезновение, на выход из этого места… — Когда началась облава, попытались убежать. Больше не видела… Глубокого космоса, — попрощалась стандартным вариантом для космопорта и пошла… Просто вперед.
Хотя домой не вернуться, денег нет, документов тоже… Даже клуба не было. А самое главное — времени. Грумер уже пришел за мной…
Может, сдохнуть?
— Нет, я этого так не оставлю, — атеррец схватил меня за руку. — Ты страж, явно неучтенный и, по моим ощущениям, попала в неприятности. Я свяжусь с председателем Совета — он тебе поможет…
— Да кто вы такой, чтобы связываться… так просто с кем-то из стражей?! Тем более с председателем?
— Пойдем, — он потащил меня прочь, не тратя времени на объяснения.
— А как же те, кого вы разыскивали?
— Я уже передал информацию…
Интересно, когда? Или у него есть эта мысленная штучка, которую вживляют в голову?
Я была так ошеломлена происходящим, что позволила потащить меня за собой. Открыв рот, смотрела, как мужчина что-то бросил перегородившим нам путь следящим и… те нас пропустили.
Меня усадили во флиппер и привезли в какое-то большое, совершенно стерильное здание — я даже не подозревала, что такие есть в Нижнем ярусе.
Дальнейшее еще больше походило на сон.
Мне выдали одежду, накормили, вкололи «обеззараживатели», а потом устроили голограмм-встречу с главным стражем. Уже совсем взрослым, даже пожилым, и крайне недовольным и мной, и моей историей, которую я поведала очень сжато, все еще не веря, что из этого что-то выйдет.
Я категорически отказалась проходить процедуру идентификации и включения — не хотела иметь ничего общего с этой расой. И мне показалось, что главный страж воспринял это с облегчением. А когда он предложил откупиться «чем-то полезным», все окончательно встало на свои места — он просто не хотел, чтобы кто-то узнал о том позорище, что представляло собой мое рождение.