— О, Джейн! — с чувством воскликнула Джудит, аккуратно поставив чашку на столик. — Как только я увидела тебя, то сразу поняла: Господь посылает мне помощь! Познакомь меня скорее с мистером Холмсом, — она поднялась, старательно оправляя юбку.
Подруги торопливо вышли из комнаты.
* * *
Сколько лет Джейн каждый день ходит по этим ступенькам? Десять, не меньше. Их всего семнадцать на пролёт, четвёртая чуть более истёрлась, шестая скрипит. Надо бы поправить, но ей не мешает, скорее наоборот: лестница как будто живёт своей жизнью.
Тихо шуршит юбка, касаясь стены. Или это секунды шуршат, будто песок в песочных часах, убегая, не давая подумать? Четвёртая ступенька… пятая…
Когда Джейн Марпл выходила замуж за Марка Хадсона, она дала себе зарок: больше никаких преступлений. Тогда казалось, что Господь именно этого хочет от неё — чтобы она стала достойной женой своему супругу, отказалась от излишней самостоятельности, перестала заниматься неженскими делами… Воля небес была ясна как день: шутка ли — заполучить богатого жениха на сорок третьем году жизни? Марк и сам был немолод, но удивительно интересен; да, о таких именно так и говорят — интересный мужчина. С ним хорошо было беседовать, он высказывал любопытные суждения и говорил с ней как с товарищем, а не с глупой женщиной. Но его не стало, и она снова одна, продолжает вести добропорядочный образ жизни, словно всего, что она пережила в Сент-Мэри-Мид, не было. А на втором этаже её собственного дома живёт искушение и каждый день мучает её.
Шуршит юбка, ложатся под ноги ступени, одна за другой. Сейчас они с Джудит войдут в гостиную, и Джейн должна будет представить мистеру Холмсу новую клиентку и уйти. Не остаться подслушивать у дверей, не расспросить потом Джудит, просто уйти. Это не её расследование. Распутывать убийства — мужская работа.
Ступенька. Джейн прожила с Марком три счастливых года — а от любимого дела отказалась на всю жизнь, разве это справедливо? Ступенька. А как насчёт обещания перед алтарём? Ступенька. Прошло почти восемь лет. Ступенька. Восемь лет, слышишь, Джейн?
Дверь.
— Мистер Холмс! Моя старинная подруга, миссис Трефьюсис, нуждается в вашей помощи, вы не могли бы принять её?
Шерлок Холмс со скучающим видом сидел в кресле и курил трубку. Джейн никогда не пыталась запретить постояльцу курить в комнатах — очевидно ведь, что это помогает ему думать. Но сейчас знаменитый детектив явно убивал время; последний клиент приходил к нему позавчера, и его дело Холмс распутал, не вставая из кресла. Поэтому слова Джейн живо заинтересовали его: он вскочил и с любопытством уставился на дам.