К тому моменту, как это выяснилось, Ренн уже два часа как покинул атмосферу Миссанреи и летел прочь на межзвездном лайнере. Тот следовал по раз и навсегда заведенному маршруту, делая несколько остановок как на межпланетных станциях, так и возле обитаемых планет. Запрос послали в Интергалакпол, но когда на одной из станций наряд полиции все-таки явился на борт лайнера и устроил проверку, Ренна на борту не оказалось.
— И… как ты дальше?
— Как? — он дернул уголком рта. — Четыре месяца колесил по сектору, путая следы. Пересаживался с лайнера на лайнер, на первой же остановке делал вид, что перепутал рейсы. Несколько раз просил частников «подбросить до следующей станции». Попав на планету, менял место старта — высаживался в одном космопорту, улетал с другого.
— И все получалось?
— Да. Благодаря псиалзам. Они… помогали договариваться с людьми. Мне верили, какую бы историю я ни наплел. Поэтому мне везло. До тех пор, пока я не решил остановиться. Вангея с ее полицейской академией мне подошла. К тому времени у меня оставался последний псиалз…
Тот, который сейчас лежал на его ладони. Тот, который уже видела Лейа, якобы оставшийся на память о трагически погибшей сестре. Ну, в какой-то мере она действительно для него умерла…
— Решил спрятаться от полиции среди полиции?
— Так. Видят высшие силы, я все это время пытался забыть Миссанрею, но у меня ничего не получалось. Это сильнее меня. Оно где-то там, внутри, — Айвен-Ренн прижал руку к сердцу.
Лейа сидела в сторонке, боясь вздохнуть. От волнения у девушки кружилась голова. Как? Этот мрачный тип, который сторонился в учебке абсолютно всех, этот фанатик тренажеров, отказавшийся сотрудничать с кептеной Ким и едва не вылетевший из академии — на самом деле униженный миссанриец, мужчина-тряпка, безвольный слуга сильной женщины, жертва матриархата? Возможно ли такое? Лейа вспомнила, как она копалась в инфранете в поисках информации об этом мире — мире, где все права отданы женщинам, где женщина решает абсолютно все, а у мужчин нет даже избирательного права. Что уж говорить о собственности? Да их не считали рабами только потому, что тут уже вступили в действие законы мирового сообщества — если миссанрийки будут провозглашать своих мужчин рабами, это будет грозить как минимум торговым эмбарго и общей блокадой. Ибо рабство запрещено и преследуется по закону. Работорговцы и рабовладельцы — потенциальные преступники, и сообщество вольно будет поступить с целой планетой работорговцев так, как они того заслуживают.
Девушка взглянула на Айве… нет, на Ренна. Его четкий профиль невольно заставил сжаться ее сердце. Какой он красивый… и мужественный… и страшно представить, что с ним делала его жена. Он не рассказывал подробностей своей семейной жизни, но нескольких намеков было достаточно. Просто чудо, что он сумел вырваться оттуда, не сломаться, уцелеть… Лейа чувствовала злость. Ей хотелось драться. Хотелось отыскать его жену и врезать ей как следует.