Будто в подтверждение его слов над яхтой действительно взметнулись в небо огни фейерверка. Тут же послышался женский смех.
— На яхте много людей? — поинтересовалась Линькова.
— В этот раз немного, — пожал плечами матрос.
— Скажите, а где мне можно… — Линькова замялась, — привести себя в порядок?
— Здесь есть одна гостевая каюта, очевидно, можете занять ее, — предложил матрос и добавил: — Хозяин мне не давал насчет вас никаких распоряжений. Но вы наш гость, поэтому гостевая комната к вашим услугам.
— А хозяин не будет против? — спросила Линькова.
— Он, похоже, уже пребывает, как это русские говорят… ах да, в отключке. Так что не волнуйтесь, — сказал матрос, провожая ее к свободной каюте.
Он открыл дверь каюты и включил неяркий голубоватый свет.
— Прошу, — кивнул он, пропуская Линькову, — туалет и душ рядом со входом.
Виктория Львовна вошла в каюту, но не успела захлопнуть дверь, как на койке, где, как она думала, лежали подушки и одеяла, кто-то заворочался и недовольно прохрипел по-русски:
— Блин, ну кто там еще!
— Ой, простите. Мне сказали, что здесь свободно, — испуганно пролепетала Линькова.
— О, блин! Русская, что ли? Откуда ты здесь взялась?
Только тут Линькова заметила лежащую на столике рядом с бутылкой вина и вазой с фруктами белую широкополую шляпу. Ту самую, в которой был хозяин яхты. Это действительно был он. В том самом белом костюме и расстегнутой ярко-фиолетовой сорочке. Его начинающие седеть темные волосы были изрядно взлохмачены.
Мужчина, протирая глаза, сел на кровати, и Линькова только теперь поняла, почему его силуэт и его голос показались ей настолько знакомыми. Это был не кто иной, как один из депутатов их фракции господин Трофимов, Глеб Трофимов — владелец нескольких крупных холдингов, олигарх, который все еще оставался одним из самых завидных российских женихов. Каким образом его занесло в российскую думу, ей до сих пор было непонятно. Но, так или иначе, они с ним были пусть не накоротке, но все же знакомы. И странно было, что он ее сразу же не узнал. Иначе он не стал бы называть ее девушкой и обращаться к ней на «ты».
Трофимов поднял чуть замутненные алкоголем ярко-голубые глаза на гостью и от неожиданности икнул.
— Виктория Львовна, вы?
— Ну да, господин Трофимов, я, — кивнула Линькова и пошутила: — Вот с ревизией прилетела, посмотреть, как депутаты нашей фракции проводят свой досуг и тратят государственные денежки.
— Какие государственные? Я взял отпуск. Развеяться. А деньги, деньги все мои, кровные… — вдруг начал оправдываться Трофимов.
— Да ладно, это я пошутила, — успокоила его Линькова.