— Ну что там? — спросил он подошедшего Миху.
— Да чушь! — махнул рукой Миха и, подозвав официанта, попросил принести им еще пива.
Глеб не спешил с расспросами, но Миха сам, выпив свежего пива, пояснил:
— У него чисто мания какая-то. Он уверен, что его убрать хотят. И что типа киллера из Москвы прислали его или его помощников убить.
— Так а ты здесь при чем? — удивился Глеб.
— Ну, он думает, что этот киллер может среди байкеров затесаться, — пожал плечами Миха. — И он просит присмотреться, нет ли среди московских байкеров кого-то подозрительного.
— И что ты на это?
— Обещал посмотреть… — пробормотал Миха и вдруг, будто опомнившись, пристально взглянул на Глеба: — Ты же смотри не пиши про это.
— Да я про съезд пишу. Мне все остальное до фени! — обиженно отозвался Глеб.
— Да, прости… Конечно… — кивнул Миха. — Эти чиновники местные меня затрахали! Наворуют, а потом сидят и трясутся как мыши под веником.
— Знаешь, я, пожалуй, пойду уже в номер, — сказал Глеб, понимая, что больше ничего интересного, скорее всего, не случится.
— Да, иди, — согласился Миха. — Я вот только пиво допью и отправлюсь тем же маршрутом.
Глеб вышел из ресторана и направился к лестнице. Но тут его внимание привлек Рыжов, Рыжик, который оживленно говорил с кем-то по телефону.
Чуть замедлив шаг, Глеб прислушался.
— Я все помню, — говорил Рыжов. — Здесь все свои. Из новых только друг Михи. Но я думаю, ему вообще все до фени. Ездит неплохо. А все остальное…
«Это он про меня», — подумал Глеб, поднимаясь по лестнице. Надо полагать, что первая часть операции ему удалась. В Нижний Новгород он приехал и пока что ничьих подозрений на себя не навлек.
Отправив Слепого в Нижний Новгород, генерал Потапчук решил еще раз внимательным образом изучить все проводимые в это время там мероприятия. Слепой займется уборкой на месте. Но он, Потапчук, просто обязан подстраховать, прикрыть его здесь, в Москве. Ведь по следу Слепого могут послать еще одного агента, главной задачей которого будет убрать самого Слепого. И курировать эту операцию может даже кто-нибудь из соседнего отдела ФСБ. Ведь если в верхних эшелонах власти его попросили не разглашать обстоятельства дела, а действовать исключительно через своих засекреченных агентов, то у них наверняка были подозрения о связях нижегородской мафии, иначе не назовешь, с кем-то из ФСБ.
Сам генерал Потапчук тоже был уверен в том, что у нижегородского губернатора Глухова есть связи и в столице, и в ФСБ. И те, кто просил расчистить территорию для нового губернатора, имели в виду и то, что в ходе операции должны проявиться связи местной нижегородской мафии с Москвой. Но московскими связями, надо понимать, будут заниматься другие люди. Генералу Потапчуку было поручено через своего агента заняться разрушением мафиозной структуры на месте, то есть в Нижнем Новгороде. А то, что в Нижнем Новгороде, как и во многих российских городах, действуют мощные мафиозные структуры, ни у кого не вызывало сомнений. Это была какая-то роковая закономерность: чем дольше находился у власти чиновник, тем больше он и особенно его окружение сближались с местными банкирами, бизнесменами и криминальными авторитетами. В некоторых случаях эти авторитеты сами выходили на чиновников, в других — их сближали общие финансовые аферы; так или иначе, лет через пять в городе, а то и в области начинала действовать своеобразная теневая структура власти. Она, словно раковая опухоль, разрасталась и пожирала тех, кто пытался ей противостоять. У честных граждан, вне зависимости от их финансового положения, было лишь два способа выжить в данной ситуации — или принять продиктованные главными в местной теневой структуре власти людьми правила игры, или отойти в сторону и не мешать. Отойти в сторону — это значит добровольно отказаться от занимаемой должности. Но, как ни удивительно, добровольно от должности отказываться никто не спешил.