- А Ирина Романовна не будет ужинать?
- Ужинать? – я и забыл, что моя милая женушка в этом доме. С удовольствием, оставил бы ее голодом. Может, поголодав пару дней, она станет сговорчивее и перестанет нести чушь - Унеси ей ужин в спальню. Не хочу сидеть с ней за одним столом.
- Что ей унести, будут ли какие – то особенные пожелания – уточняет она.
- Будут – что я думал насчет голодовки. Голодовка ведь может быть и добровольной. Ира сама откажется от еды, я это точно знаю - Унеси – ка ей… стейк средней прожарки, без овощей. И попить что – нибудь. Она любит какао?
- Нет. Она любит зеленый чай с мятой – без эмоционально отвечает она.
- Значит, унеси ей какао.
- Но, Евгений Борисович – она тушуется, но все же решается продолжить - Может к мясу хотя бы помидорку положить. Одно мясо… Она же вегетарианка – напоминает мне Ольга, как – будто я об этом забыл. Я все прекрасно помню. Помню, как она отказывалась сидеть со мной за одним столом, если я ел мясо. «Меня тошнит от одного его вида. Меня рвет от его запаха».
- Вот именно. Вегетарианка хренова. Сколько она мне крови попортила с этими авокадо, сельдереем, марковкой и еще всякой хренью зеленой. Пора ее очередь мучатся. И еще, Ольга, проследи, что она это съела.
- Хорошо – она покорно уходит.
Я Ольгу знаю, не посмеет ослушаться. И мою женушку ждет незабываемый ужин.
Анна
Я лежала на кровати, свернувшись калачиком. Безумно хотелось кушать. Хотя бы попить воды. ОН точно решил меня убить. Может он уже понял, что я не его жена и таким образом решил от меня избавиться. В дверь постучали.
- Кто там? – спросила я. Только бы не он. Хотя если бы это был Евгений, вряд ли бы он стучал в дверь.
- Это Ольга, Ирина Романовна – еще бы знать, кто ты такая Ольга.
- Входи – не просто же так она пришла.
Дверь открылась и в нее вошла, женщина, которая открывала нам дверь. Женщина лет сорока, очень стройная и красивая. Волосы уложены в строгую прическу. Платье серое, ниже колена. Рукава три четверти. В руках ее поднос. Она проходит к столику и ставит его. Взгляд у нее потерянный.
- Я принесла вам ужин – говорит так, как будто совершила преступление века.
- И что там? – хотя мне все равно, что там. Я наверно съем, все что угодно.
- Стейк – почти шепотом говорит она.
- С кровью?
- Нет. Прожаренный – дрожащим голосом отвечает она, и опускает взгляд в пол.
- Жаль, люблю с кровью – отвечаю я.
Я подхожу к столу, присаживаюсь. Беру нож, вилку и приступаю к трапезе. Боже, как вкусно. Божественно. Пока я ела, она не отводила от меня взгляда, кажется, что она такое видит впервые. Только рот не открыла.