Ух ты! Длинный стол, уставленный блюдами, украшал осетр. Скромненький такой, метра на три. В компании запеченных целиком лебедей, перепелов и кого-то еще, не опознанного мной с первого взгляда. Батальон кубков, тарелок и чаш впечатлял. И даже немного пугал. Читал я где-то, что однажды Борис Годунов закатил пир аж на шесть недель подряд.
Кстати, про неопознанные блюда я поинтересовался у одного из слуг, благо переводчик был рядом (мое знание русского языка улучшалось, но не так быстро, как хотелось бы). Оказалось, что это журавли под взваром в шафране. А чуть позже нас ждали… жареные павлины.
Я честно думал, что он пошутил. Оказалось — ничего подобного. Как только лебеди были съедены, нам реально принесли павлинов, хвосты которых раскачивались, как опахала. Ну а дальше были рассольные петухи с имбирем, утки с огурцами, уха трех видов, рябчики со сливами, гуси с пшеном… добил меня сахарный Кремль с зубчатыми стенами и башнями. А желудок только один!!!
В Твери торжественная встреча повторилась. Количество царских сановников удвоилось, а мне были вручены богатые дары — в основном, расшитая золотом бархатная одежда. Я вежливо принял, но переодеваться не стал. Похоже, Годунов не удосужился выяснить, что я из себя представляю на данный момент, и считает меня нищебродом. Ну… надеюсь, к тому моменту, как я доберусь до столицы, ему донесут об истинном положении вещей.
Остановились мы недалеко от Москвы. Торжественный въезд ожидался с утра, и ко мне был прислан весьма солидный тип (весом в пару центнеров, не меньше) для согласования протокола встречи. И тут случился первый затык. Поскольку я напрочь отказался целовать руку Борису и Федору Годуновым. Нет, ну серьезно, вы вот себя представляете в процессе целования мужских рук?! Принц я или погулять вышел, в конце-то концов?!
Договориться удалось на поклоне. Это было приемлемо, я и императора Рудольфа так приветствовал. Вполне в традициях европейского этикета — правая нога выставляется немного вперед, тело склоняется под углом почти 90 градусов, правая рука прижимается к сердцу, а левая (со шляпой) отставляется немного вбок и назад. Причем проделать все это нужно плавно и не роняя достоинства.
На встречу с царем мы отправились где-то в районе обеда. И Москва начала 17 века (в отличие от Новгорода) оказалась очень не европейским городом. И совершенно не таким, как я себе представлял по многочисленным литературным произведениям. Во-первых, вопреки многочисленным историческим опусам, непролазной грязи я не увидел. В Праге, прямо скажем, ничуть не чище. Здесь хоть деревянные настилы удосужились положить.