Три седьмицы до костра (Летова) - страница 161

- Тая, Саня - домо-ой!

***

Когда внезапно открывается дверь и на фоне ночного неба я вижу силуэт Вилора в мягких складках синего служительского плаща, я даже не пытаюсь подняться, только невольно щурюсь. В руке у Вилора горящий факел, который он закрепляет в стене высоко над соломенным ковром. Его приход оставляет меня восхитительно безразличной. Хочется верить, что скоро он уйдет и заберет с собой этот ненужный, раздражающий глаза свет. 

Однако взгляд мимолетно отмечают тонкий, как нить, лунный серп над головой Служителя. Новолуние наступит уже завтра.

Но и эта мысль, проходная, мимолетная, не задевает ничего внутри. 

К сожалению, Вилор не уходит. Судя по пустым рукам, ни еду, ни воду не принес. Значит, пришел с разговором.

Зря пришел.

Он явно не знает, с чего начать, а я продолжаю пересчитывать трещины на потолке. Их ровно сто двенадцать. Можно начать отсчет с конца.

- Мор ушел из деревни и почти ушел из Гритака, - нарушает молчание Вилор. Смотрит на меня, я перевожу взгляд с потолка на его лицо и смотрю в глаза. Пламя факела потрескивает убаюкивающим приятным звуком. Вилор кажется осунувшимся, изможденным, похудевшим. Раз в два-три мгновения на его словно постаревшем лице с легкой непривычной щетиной, дергается левый уголок губы, отчего кажется, будто он безуспешно пытается улыбнуться.

- Я возвращаюсь в город для вступления в сан и Служения Небу.

В моем мире нет больше этого города. Ничего нет за пределами сухих деревянных стен амбара, соломы, трещин на потолке, сто раз пересчитанных звеньев цепи. За неимением более интересной картинки я продолжаю смотреть на Вилора. И замечаю вдруг, что то, что я принимала раньше за отсветы пламени факела, - собственный цвет его кожи, лихорадочный, с нездоровым пунцовым румянцем на щеках и лбу.

У Вилора жар. И стоять, и говорить, очевидно, ему тяжело. Но он стоит, словно не замечая собственного недуга.

- Я забираю тебя с собой.

- Уже выстроил мне темницу там? Прикупил новую цепь, понадежнее, потяжелее? - голос, отвыкший от говорения за последние пару седьмиц, неузнаваем. Мертвый, хриплый, чужой голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Отпустить тебя я не имею права.

- Так убей. 

Вилор смотрит на меня измученно, со звериной тоской. Неловко хватается рукой за дверной косяк.

Зря он пришел. Своими ногами я никуда не пойду, а унести меня у него сейчас не хватит сил. Впрочем, откуда мне, знать, может, Вилор пришел не один?

Словно отвечая на промелькнувшую мимолетную мысль, за спиной служителя, так и не закрывшего за собой дверь, я вижу еще один человеческий силуэт. И еще. И еще...