Риза зашла на цыпочках, оглядела с улыбкой благостный домашний пейзаж.
- Как это ты все успеваешь, Тайка? Явно же сама порядок наводила, и застирала тут все, к тому же... А я с Реном часа три повожусь - и уже словно пару ночей не спала. И вроде пока в город не уехала, такая же была, а за полтора года совсем разленилась. Не спеши выходить замуж, Тася...
Едва удерживаюсь, чтобы не пожать плечами. Пока и выходить-то не за кого, было бы о чем говорить.
- Из тебя бы вышла прекрасная горожанка, - улыбается Санина подруга. - Можно, я тебя причешу?..
Прикосновения ее аккуратных рука и острых зубчиков большого деревянного гребня навевают щемящую ностальгию - о том, как меня причесывала мать или Саня, давным-давно, в детстве. И тут же, резкое воспоминание - о том, как мы с матерью готовились идти к служителю, просить благословения неба на союз с Гойбом.
...Нет, не хочу вспоминать. Убаюкивающие мерные движения усыпляют. Я прихожу в себя, только когда Риза легонько хлопает меня по плечу.
- На, посмотрись, - и протягивает мне еще одну роскошь городского мира - небольшое овальное зеркальце. Безупречно гладкая поверхность невероятно четко и беспристрастно отражает темные брови, удивленно распахнутые, как у ребенка, светло-карие глаза, немного курносый нос, лёгкую россыпь золотистых веснушек на нем и щеках, пухлые приоткрытые губы. Вместо привычной косы - волосы какими-то хитрыми завитками обрамляют лицо, делая меня старше, загадочней... строже.
Как жаль, что Вилор меня такой не увидит.
- Таська, - спохватывается Риза. - У меня просьба к тебе, если ты не против, конечно. На днях у нас день усопших прошел, но я же Рена кормлю, мне нельзя... можешь съездить? У мужа там и отец, и мать. Цветов бы отнести, фруктов...
- Конечно, - с готовностью киваю я. - Поеду прямо сейчас.
- Сейчас? - с сомнением говорит Риза. - До сада усопших седьмиц десять добираться, не поздно ли будет?
- Ещё даже не стемнеет, - как можно беспечнее говорю я. - Только мне бы помочь с вызовом экипажа.
***
Сады усопших в городе - совсем не те скромные захоронения, что в деревне. Здесь за порядком следят привратники, рядом для утешения упавших духом обычно строят служительский домик, для посетителей стоят аккуратные скамеечки, а на самих захоронениях есть деревянные таблички с краткой информацией о вернувшихся к небу.
Ещё не стемнело, но сумерки все же неторопливо сгущались, пространство постепенно заполнялось типичным для светеня густым влажным туманом. Посетителей было немного - со дня усопших, одного из семи дней в году, когда официально принято навещать умерших родственников - прошло всего несколько дней. В деревнях эти дни не соблюдают вовсе... Темные фигуры бродящих, стоящих или сидящих людей из-за тумана виднелись неотчетливо и казались духами, навещающими собственные могилы.