— Дахи прилетел ещё вчера, подключил всех адвокатов и прочих… кого мог. Но решилось всё только ночью, когда Дальхот привёз аудиозаписи и документы из больницы.
Терджан пристально посмотрел на меня.
— Ты спасла нас всех, Ева.
— Где там! Я всех погубила… Это из-за меня он…
— Нет, любовь моя. Это он из-за себя. Но у меня есть подозрение, что ты и его умудрилась спасти. Хотя, конечно, это не точно.
— Ты был у него?
— Нет, — Терджан как-то странно засопел.
— Что?
— После. Сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть.
— А ты останешься со мной?
— Мне нужно ехать в полицию. Зойра побудет с тобой.
— Её не посадят в тюрьму за попытку отравления?
— Я приложу все силы, чтобы этого не случилось.
— А Петя? Его нашли? С ним всё в порядке?
— Да, да… всё хорошо, не волнуйся. Тебе вредно волноваться.
— Да что за глупости? С чего ты взял?
— Так сказал Дальхот. Он уверен и очень сожалеет, что пришлось подвергнуть тебя таким испытаниям…
— Подожди… Уверен в чём?
Лицо любимого растянулось в улыбке. Это была восхитительная улыбка — добрая, нежная, полная любви.
— Похоже, мы всё-таки зачали маленькую госпожу… ну, или ещё одного господина.
Я ахнула и попыталась вспомнить, когда у меня должны были начаться женские дни… И похоже, что срок прошёл. Но как это возможно, ведь мы занимались незащищённым сексом всего несколько дней назад?!
Терджан поцеловал меня в губы и погладил по волосам.
— Я очень счастлив, что ты моя жена. Без тебя моя жизнь была бы пустой.
Я обвила его шею руками и прижалась щекой к щеке.
— И я люблю тебя, Терджан. Очень сильно.
Наше сладкое уединение нарушил настойчивый стук в дверь.
— Мама, папа, сколько можно спать? — обиженно завопил Хаджи.
Я усмехнулась, слезла с груди мужа и отправилась на поиски халата, а Терджан быстро накинул валявшуюся рядом с кроватью рубаху и открыл дверь.
* * *
В тот день больше никто нас так и не посетил, если не считать Дахи, который вернулся домой вечером вместе с отцом. Зойра хранила пасмурное молчание. Я была уверена, что она злится на меня, так как я нарушила её планы в отношении Рустама, да ещё сделала её жертву напрасной, но после ужина старшая жена пригласила меня в свою гостиную и села вместе со мной на диван, держа за руку. Это было так необычно для неё — ни разу она не прибегала к физическому контакту в общении со мной.
Зойра грустно улыбнулась, глядя мне в глаза, и тихо заговорила:
— Ева, что бы ни случилось, нужно помнить главное: внутри тебя растёт новая жизнь, ты не должна позволять себе расклеиваться. Но я не хочу держать тебя в неведении, как неразумное дитя.