Саррим рыка моего не испугался. Его вообще мало что могло пронять. Он всегда был мне как брат, с тех самых пор как мои родители привели ко мне в комнату маленького мальчика. Я и сам-то в то время не был ни взрослым, ни большим. Всего лишь на пять лет старше семилетнего Саррима.
Его родителям не повезло, несчастный случай унес жизни обоих. Мама Саримма дружила с моей и все же это не объясняло, почему он оказался у нас дома. Не иначе постарался отец. Первые несколько дней мне было не до расспросов, я приглядывался к новому жильцу, а затем мы подружились и стало уже не важно почему, как и зачем.
Я взял над ним опеку пообещав, что я всегда буду рядом и никогда не предам. В ответ просил того же.
И вот сейчас он сидит напротив меня с непроницаемым лицом. Ни страха, ни почтения, только упрямая решительность в выражении лица.
— На твой дворец случилось нашествие милых дам по причине отбора новой королевы. Правда милые дамы как выяснилось в дальнейшем вовсе и не милые, но среди них есть несколько достойных кандидаток.
Пока Саррим говорил, я медленно, но верно закипал еще сильнее. Именно к нему я пришел после предсказания видящей, именно ему излил душу, именно его просил принять мое решение и не вмешиваться. Неужели предал?
— И с каких это пор ты самостоятельно принимаешь решения и даешь от моего имени обещания? — спросил пытаясь контролировать свой голос и сдержать своего зверя, что бы он не откусил ему голову.
— Решение ты принял сам и даже утвердил, — невозмутимо парировал советник.
Легко извлек из нагрудного кармана слегка помятую бумагу, положил на мой стол, аккуратно разгладил и одним движением кисти отправил его через весь стол прямо ко мне в руки. Мне даже смотреть не надо было, что бы знать, что там написано и чья подпись стоит в самом низу.
Значит вот как, сделал для себя неутешительные выводы. Я ему доверял, а он воспользовавшись этим доверием подсунул мне на подпись этот указ.
— Мне стоит беспокоиться еще о каких-нибудь бумагах подсунутых тобой мне на подпись? — поинтересовался я у советника замораживающим тоном.
И опять он меня удивил, не испугался, не принялся оправдываться. А ведь за такие дела ему грозила смертная казнь.
— Собрался меня казнить так вперед! — эмоционально выкрикнул он наклонившись над столом упершись в него руками. — Думаешь я боюсь смерти? Очнись, мне почти сто лет, а я обычный человек. Никогда не задавался вопросом почему я еще не древний старик? Мое время почти вышло и твои угрозы бесполезны, но по крайней мере перед своей смертью я дам тебе и людям последний шанс которого ты сам себя лишил.