— Ты видела метку, правда? — печально улыбнулся он и вытянул руку, почти как тогда, в предсмертном бреду. Быть может, он видел брата, короля Сельвана, потому что проклятье Митили напомнило о нем?
— Что ты о ней думаешь? — спросил Альвет. — Она появляется и пропадает время от времени. Что это может значить?
В его голосе звучала затаенная полынная горечь непережитой боли. Было ли это сожаление человека, который сделал то, чего на самом деле не хотел или же — страдание того, кто искренне не понимал причины происходящего? Альвет наблюдал за мной.
— Скажи, о чем ты подумала? Я убил Сельвана?
— Альвет! — не выдержал Ривен. — Это будет открытым обвинением короля при свидетелях!
Его величество поднял руку.
— Я позволяю Регине говорить в моем присутствии все, что она думает, свободно и без каких-либо опасений. Регина, пожалуйста… ты видела метку. Она настоящая?
— Я никогда прежде не видела ничего подобного, ваше величество, — честно сказала я. — А о проклятье богини Митили знаю лишь из легенд. Но если вы спрашиваете, почувствовала ли я магию, то да. Это было не наваждение. Метка действительно была.
Ривен недовольно фыркнул. Альвет бессильно откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.
— Понятно. Спасибо за откровенность, Регина, — он посмотрел на свои ладони, развернул их тыльными сторонами вверх. — Почему же она исчезает?
— Альвет! — снова настоятельно вмешался Ривен, но король его словно не слышал.
— Иногда мне кажется, что это действительно так. Я ведь так и не смог ничего сделать. Искал, но, видимо, не слишком старался. Позволил ему умереть. Ты знаешь, метка ведь проявилась далеко не сразу, — он усмехнулся. — Должно быть, Сель был жив какое-то время после исчезновения.
Широкая ладонь советника по-отечески опустилась на его плечо.
— Ты поступил так, как диктовал тебе долг. Страна не могла оставаться без короля, что бы ни случилось.
— Но я позволил ему умереть, — проговорил Альвет. — И даже не знаю, как это случилось.
Он потер виски. Мне показалось, его величество побледнел. Бросив предупреждающий взгляд на Верса, я вытянула руку, но, разумеется, не посмела бы коснуться короля. От магии потеплела ладонь.
— Это поможет, — предупредила я заметно напрягшегося Ривена. Удивительно, что он прислушался к моим словам.
Через полминуты Альвет тихо выдохнул, похоже, боль его отпустила. Склада на переносице разгладилась, осталась лишь легкая грусть. Я не могла проверить, было ли сожаление Альвета правдивым, но вряд ли он стал бы разыгрывать для меня спектакль столь старательно. Я поверила. И похоже, советник Ривен, который с такой настороженностью относился ко всему, что могло угрожать Альвету, верил в его непричастность к гибели Сельвана тоже.