Мёртвая тишина.
Я закрыла дверь, повернула в замке огромный ключ и опустила смазанные Олли засовы.
Собаки суетились у моих ног, пока я целых пять минут резала отвратительное мясо из консервной банки и раскладывала его по мискам. У меня снова начали дрожать руки.
Тук-тук-тук-тук.
Я подошла к двери.
– Олли?
– Это мы, Майя.
Я отодвинула засовы и повернула ключ.
Сержант Льюис вошёл в дом, оставляя на полу снежные следы.
– Чертовски холодно, и снова пошёл снег. Олли, не думаю, что твоя мама сможет вернуться сегодня вечером.
– Наверное, вы правы.
– Раз я здесь, может, приготовим что-нибудь поесть? Я умею готовить отличное карри из нута, если только удастся раздобыть нужные ингредиенты. Где разделочная доска? Я могу взять вот эту? – Он показал на доску.
Я понимала, что сержант Льюис пытается нас отвлечь, но меня всё равно мутило.
Олли сел на диване, а я устроилась на полу. С одной стороны меня защищал диван, а с другой – стена.
– Человек или люди, похитившие Зару, были европейского происхождения. Так она описала их акцент.
– Эта женщина спрашивала про картину. Она у тебя? – спросил Олли.
– Нет. Я даже не знаю ничего о картине. Ведь я никогда не говорила с преступником. Я была в автобусе, когда…
Я закрыла глаза. Картина Вермеера была совсем крошечной, меньше листа А4.
– Она держала её в руках, – сказала я. – Когда я увидела их на улице. Держала картину! В руках у неё что-то было, похожее на книгу, но если это была картина Вермеера… – я прислонилась спиной к стене и уставилась на потолок, – …то ему каким-то образом удалось её заполучить. Может быть, поэтому он убежал?
– А потом сказал этой женщине, что картина у тебя, – добавил Олли.
– Зачем ему это делать?
– Так она у тебя?
– Конечно нет, но именно поэтому та женщина и пришла сюда. Не потому, что я свидетельница, а потому, что она думала, что картина у меня. А у меня её нет.
– Ты уверена? – спросил Олли. – Она не могла к тебе случайно попасть?
Сержант Льюис выглянул из кухни.
– Так да или нет? Хотя я понятия не имею, о чём вы…
Олли принялся рисовать круги на пыльном экране монитора и ногтем отскоблил точку мушиного помёта.
– Сколько же стоит эта картина? Если это, конечно, та самая картина.
– Достаточно, чтобы из-за неё можно было убить.
Сидя на полу кухни, я позвонила инспектору Хану. Трубку сняла сержант Паркер, и я поведала ей свою теорию.
– Она подходит под наше описание подружки Джорджио Ромеро, но у неё железное алиби. Надёжные свидетели видели её в Испании во время убийства.
– Я совершенно уверена, что это она была в нашем доме, а на прошлой неделе я видела её на Риджент-стрит. И она сказала, что картина у меня. Вы ничего не говорили о картине.