Лунд не успокаивалась, как тигрица кинулась на него. Кирилл увернулся, но последовавший умелый хук сбил его с ног. Лунд готова была праздновать победу. Однако, споткнувшись о корягу, полетела в траву. Кирилл, схватил Ольгу за руку и потащил. Та, похоже, до конца не осознавая в чем дело, последовала за ним.
Трава не давала им двигаться, приходилось рассекать ее, как гребцам на суденышке взбесившиеся волны. Кирилл не выдержал, обернулся в сторону Лунд. Было видно, как ярость на ее лице уступает место испугу.
— Стой! — сказал Кирилл. — Я так не могу. Она спасла меня…
— Конечно! — Ольгу будто вернули из мира грез. — Лунд, дорогая Лунд!
Однако расстояние между ними и Лунд возрастало и возрастало, пока не сделалось гигантским. Еще немного, и густые заросли окончательно скрыли ее из виду.
— К ней! К ней!
Держась за руки, Кирилл и Ольга бросились обратно. Поляна закружилась, ярко заблестела зелеными красками и… они уже находились где-то в другом месте. Они кричали, звали Лунд, но лишь раскатистое эхо отвечало им язвительным передразниванием.
Похоже, Лунд потерялась! Ольга судорожно зарыдала.
— Пойдем! — резко произнес Кирилл. — Ее надо найти. Только где?
Что могла ответить Ольга? Сумеречная Зона — неразрешимая загадка. Они решили идти просто так, безо всякой цели.
Вскоре деревья стали редеть, перед Ольгой и Кириллом — открытое пространство, вдали — небольшие домики. Кирилл предложил идти туда; без конца бродить невозможно. К тому же, скоро придется добывать еду. Лунд с ее таблетками больше нет.
По пути попался овражек. Естественно, его следовало обойти. Но едва они отклонились, местность вновь изменилась. Теперь перед ними — ухабистая дорога и деревенька, какие Кирилл видел в заброшенных частях России; про них говорили: девятнадцатый век. Странно, необъяснимо было видеть такое рядом с супермодными городами Архипориуса.
Навстречу нашим героям медленно шествовала корова, погоняемая мальчиком лет четырнадцати-пятнадцати. Через его плечо перекинута прозрачная сумка, из которой торчала бутылка с молоком. Кирилл, позабыв об осторожности, жалобно произнес:
— Мальчик, не угостишь молоком?
Тот хитро посмотрел на Кирилла, затем перевел взгляд на Ольгу и со смехом спросил:
— А вы мне что дадите?
В этом смехе было что-то неприятное, даже гадкое, заставляющее насторожиться. Однако, Кирилл не мог оторвать взгляд от чудесной белой жидкости.
— Хочешь кулон? Смотри, какой красивый.
Мальчик сощурился, но ничего не ответил.
— Так мы совершим обмен?
— Дай посмотрю, — рука мальчишки жадно потянулась к кулону. Он повертел его и согласно кивнул: