— Я с вашими сюрпризами разорюсь на парикмахерских, закрашивая седину. Вот так встанешь ночью воды попить и наткнёшься на какого-нибудь хорька, о котором тебе забыли рассказать. Ну, и где кошак?
Парни переглядываются, чтобы синхронно пожать плечами, а Лёня поясняет:
— А кто его знает? Этот валенок вечно дрыхнет где-то, выбирается по ночам. Да не волнуйся, он тихий, ты его не заметишь. Разве что дверью туалета греметь будет — прыгает на ручку и открывает, когда приспичит.
Я морщусь, выражая сомнение к его словам, но к чему спорить? Да, к животным я отношусь весьма индифферентно, но пока они не лезут ко мне, пусть творят, что хотят. Тем более озаботиться кошачьим кормом, в отличие от своего, Тимофей, кажется, не забывает. Ну, должны же у него быть хоть какие-то положительные черты.
Когда пицца подходит к логическому завершению, сладкая парочка собирается отчаливать, согласившись прихватить с собой пустые коробки.
— Так что, завтра в девять у корпуса? — решаю уточнить, когда они замирают на пороге, хотя мы с Лизкой наверняка ещё десять раз спишемся по сети.
— Может, раньше? — с сомнением тянет она. — Пара в полдесятого, не успеем со всеми поболтать.
— Ладно, раньше, так раньше. Но если опоздаешь…
— Снова будет носиться по всей квартире, — подтверждает опасения Лёня, выглядывая из-за плеча своей девушки. И передразнивает, весьма похоже. — «Ах, где же моя плойка?»
— Эй, ты на чьей стороне, вообще?
— Конечно, на твоей, детка, но в кино мы тогда всё же опоздали, — целуя Бэт в надутые губы, успокаивает парень. И прощально взмахнув ладонью, тянет её к лифту, не иначе как собираясь продолжить процесс убеждения.
Входная дверь захлопывается, успешно имитируя щелчок гильотины.
— Ну что, к тебе или ко мне? — не придумав ничего лучше, нарушает повисшую тишину Котов и я, закатив глаза, молча удаляюсь в комнату.
Боже, дай мне терпения, а? Иначе ознакомлюсь с будущей профессией раньше выпуска, да ещё совсем не с той стороны, с которой нужно.
Конечно, я не Лизка и колготиться утром в поисках плойки мне не грозит хотя бы потому, что волосы такой длины вообще сложно накрутить, а значит, нечего и мучиться. Но чтобы не устраивать забегов, опаздывая, решаю разобрать вещи прямо сейчас. Хотя бы ту их часть, что пригодится завтра. Благо запланированный наряд привезён с собой из родного города и лежит в чемодане, а не где-нибудь на дне одной из коробок.
Да, первое сентября в университете совсем не то, что в школе. И если я явлюсь с двумя огромными бантами, боюсь, не все поймут. Но чёрная юбка-карандаш и белая рубашка… Мой нарциссизм поднимает голову, восторженно цокая языком на отражение в зеркале дверцы шкафа-купе. И я бы рада последовать примеру, но не могу. Потому как идеально подходящий узкий чёрный галстук словно канул в недра чемодана и найти его никак не удаётся. Приходиться прямо так, неудобно маневрируя в узкой юбке, выгребать всё содержимое и наскоро распихивать по полкам, в поиске потеряшки, как назло обнаруженном в самом конце.