Стефани неловко помялась.
– Может, ты и не пойдешь, но как насчет Рокки? Она хочет поехать в «Грейстоун»>2. Ты это знаешь. Ты действительно хочешь разрушить ее жизнь, занимаясь этими школьными проделками?
Черт, это было довольно жестко. Я проглотил то, что на вкус было как горькая таблетка.
– Ты перестанешь драматизировать?
– Я перестану. Медленно отделив кожу от твоего тела и бросив твои кости, покрытые жалкими мышцами, в кастрюлю с кипящей водой.
Я застыл. Она определенно зашла слишком далеко. Я не нашелся с ответом, разговор явно пошел не в том направлении.
К моему удивлению, Стефани откинула голову назад и начала хохотать, она смеялась так, как будто ее развлекали.
– Серьезно? Крутой парень Джесси испугался? Да брось. Это просто цитата из моего нового фанфика>3.
– Скорее встревожен, – я хотел высказать свою точку зрения. – В любом случае, если ты выкинешь из головы свою дурацкую эльфийскую порнографию...
– Ха-ха.
– Я не заставляю ее ничего делать. Она присоединяется к моим...
– Махинациям? – Стефани сделала отвратительное лицо.
Я заерзал и покачал головой. Всем известно, что «махинации» означает одурачивания окружающих. Но я никогда не сделаю этого с Рокки. Не то чтобы я не хотел, но это другая история.
– Конечно, нет, – я прочистил горло.
– Хорошо. Она уже травмирована тем, что однажды случайно наткнулась на тебя, трахающего одну из тех, кого ты затащил в постель. Нет необходимости причинять ей боль, добавив к твоим секс-победам.
Я побледнел.
– Что? О чем ты вообще говоришь? Когда это было? – я остановился и поморщился. – С кем?
– Упс. Я не должна была тебе этого говорить. Забудь, что я сказала, – быстро ответила Стефани.
Как, черт возьми, я должен был забыть что-то подобное? Тем более, что она все неправильно поняла. Я собирался сказать Стефани, что Рокки никак не могла видеть, как я трахаюсь с кем-то. Но она явно хотела сменить неудачную тему, и я был очень благодарен.
Убрав спутанную прядь волос с лица, она вздохнула.
– Я просто забочусь о своей подруге. Почему-то рядом с тобой она не может разумно мыслить, – она остановилась, чтобы внимательно меня рассмотреть. – Словно ты наркотик, от которого она не может избавиться.
Если раньше мои внутренности и были расслаблены, то уж сейчас они точно сжались. Сравнение с наркотиком было самым сильным оскорблением, которое кто-либо мог мне дать. Особенно учитывая семью, в которой я вырос. Стефани, как обычно, не обращала на это внимания. Ей повезло – она была моим другом и избегала нападок, которые я, как известно, делал по малейшему поводу.