Покидав сумки, гости натянули плавки и сразу же отправились на пляж. Шума от мужчин было столько, что все девушки в радиусе ста метров заметили их прибытие. Марина ещё издалека увидела весёлую компанию. Судя по их фееричному появлению, они только приехали на юг. Один из мужчин отделился от группы и направился в её сторону.
Алексей шёл медленно, присматриваясь к Марине. Он узнал её сразу: на макушке красовалась ковбойская плетёная шляпа, ракушечные бусы позвякивали между двумя треугольниками белого материала, натянувшегося на небольшой груди. Когда он видел Марину последний раз, ей ещё не приходилось носить верх купальника, а в походке не проскальзывала женственность. Сейчас же она выглядела именно так, как он предсказывал: притягательная, как стихия, свободная, немного загадочная.
Он оторопел, молча ждал, когда она приблизится, не надеясь быть узнанным. Но Марина остановилась, не дойдя до него пару шагов, прищурилась и чуть сдвинула шляпу назад.
– Привет, Лёша.
– Привет, неужели ты меня помнишь? – искренне обрадовался он.
– Помню, конечно. Хуже тебя на гитаре никто не играл.
Он улыбнулся и жестом предложил продолжить движение по берегу.
– А ещё я у тебя все голыши раскрашенные покупал.
Марина скользнула ногой по воде, намеренно поднимая брызги.
– Девушке хоть понравился сувенир?
Алексей громко рассмеялся.
– Я ей подарил гальку с надписью «Любимому дедушке». Не досмотрел, она обиделась.
– Помирились?
– Уже давно расстались.
– А-а-а. Жаль.
– А мне нет. Она была дурна собой и совершенно не умела готовить[1].
– И с чувством юмора у неё тоже оказалось не очень.
Он пристально посмотрел на Марину, ожидая, что она почувствует его взгляд, но она не поворачивалась, глядела вперёд и медленно шла дальше.
– Давно это было.
– Семь лет назад, – точно подсчитал Алексей. Когда-то он переживал, что не сможет дождаться её совершеннолетия, сейчас же он сомневался, что оставшиеся четыре года согласится ждать Марина.
Марина казалась немного рассеянной, совершенно спокойной, как и гладкое море почти без волн. Словно оно намеренно подстраивалось под её настроение.
Не зря Татьяна переживала: Алсу очень быстро сменила Заю, выбрав нового из числа гостей. Счастливчик пребывал в неведении относительно похождений дочери, она умудрялась скрывать отношения с Иваном, знали только сёстры. Татьяна подозревала, поэтому периодически проводила с дочкой душевные беседы, заканчивающиеся клятвенными заверениями Алсу, что Иван для неё старый, и ничего между ними нет.
Алексей глубину своих чувств скрывал гораздо тщательнее, намеренно выставлял напоказ симпатию, упрятав в несколько слоёв шуток. При такой разнице в возрасте их отношения попадали под статью и общественное порицание, но любоваться и восхищаться Мариной ему никто не запрещал. Что он и делал.