Счастливчик на секунду опешил, выпустил ремень из рук. Илья вырвал его и тут же без замаха хлестнул его по предплечью: больно и неожиданно.
Марина удивлённо охнула и плотно прижалась к спине Ильи, обхватив за пояс руками.
– Не надо, пожалуйста!
Счастливчик замер, глядя поверх макушек ребят. В дверях стояли родители Ильи.
Раиса Константиновна побелела как снег, сказала, едва сдерживая злость:
– Илья, собираемся. Мы уезжаем сегодня же. Нет. Сейчас же. Ноги моей не будет в этом доме!
Вячеслав Аркадьевич покачал головой, наградив Счастливчика осуждающим взглядом.
– Ну это как бы слишком. Ремнём-то зачем?
Раиса Константиновна собирала вещи быстро и шумно. Скидывала всё в чемоданы, не складывая, и не прекращала возмущаться. Почти сразу после сцены наказания, Татьяна пришла в «скворечник» и просила прощения, уговаривала не уезжать сломя голову и дать возможность Счастливчику извиниться. Но видеть главу семьи Юдиных после порки Раиса Константиновна категорично отказывалась. Она успела увидеть, как тот ударил Илью и слышала, как он обозвал его сучонышем. Своих детей она никогда не била и подобный способ наказания считала не просто дикостью, а преступлением.
Мужчины уже успели переговорить, даже пришли к какому-то согласию, во всяком случае, не кричали и не ругались. Сидели во дворе друг напротив друга и мрачно чокались бутылками пива.
Марина пробралась на кухню и села прямо под распахнутым окном, чтобы слышать, о чём говорят во дворе. Илья сел рядом, облокотившись спиной о холодную батарею.
– Больше мы сюда не приедем, – мрачно заключил он.
Марина скривилась и поменяла положение, пострадавшая в порке ягодица пульсировала болью.
Громкие возгласы Раисы Константиновны слышно было даже здесь, некоторые слова долетали как возмущённый шум, но большинство отчетливо распознавались.
– Наверное, – нехотя согласилась Марина.
Она обернулась к Илье и смотрела на его профиль, ожидая, когда он почувствует её взгляд. Его скулы слегка порозовели, но он остался неподвижен. Марина придвинулась ближе, убрала в сторону выгоревшую на солнце волнистую прядь и поцеловала в щёку.
– Спасибо.
Илья посмотрел на неё долгим взглядом, опустил на пол руку и нащупав кисть Марины, накрыл её своей ладонью.
– Болит?
– Спина?
– Ну и эта, как её, жопа, – он почему-то смутился, признавшись, что видел след от ремня на ягодицах. Выходит, он туда смотрел.
– Не сильно. Я знаю секрет: нужно напрячь мышцы, тогда не так больно.
Услышав способ пережить порку, Илья мгновенно вскипел, даже ноздри побелели.
– Урод, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.