К счастью, он нашёл иной способ применения изуродованного хвоста. И этот способ многие женщины высоко ценили. Гвенваель забежал за угол, направляясь к конюшне и заднему входу. Тогда он и заметил милую Иззи, дочь прекрасной Талит и идиота-братца Бриёга.
Иззи племянница Гвенваеля не по крови, её настоящий отец — человек с южных земель. Он умер много лет назад, ещё до того, как Талит и Бриёг познакомились. Но Иззи всё же семья, и он обожал её, как и она его.
Или, он так думал, пока она не врезалась в него, откидывая на одну из створок конюшни. Он постоянно забывал, насколько сильна его человеческая племянница.
Её мать может и крохотная ведьма, которая убивает по заказу, но Иззи — что-то наподобие сорванца, чем собственно наслаждалась.
Она встала над ним и закричала:
— Я его поймала!
— Изабель! — закричал он, опустошённо. — Милая моя! Моя приёмная племянница! Как ты можешь?
— Не стоило ранить её чувства! Это было подло. — Она погрозила ему пальцем. — Не будь подлым.
Иззи. Милая, красивая, но всегда со странностями. Её преданность королеве никогда не ставилась под сомнение. Сейчас она ежедневно тренируется с войском, надеясь, что её отправят на сражение, чтобы кровью доказать преданность. Причины этого Гвенваелю были непонятны.
Он не хотел истекать кровью, или ранить кого-то. Ему нравились все свои части тела именно там, где они находились и так, как они работали. И ему не раз приходилось напоминать отцу, что он сражался за трон матери, но умирать за него не собирался. И всегда добавлял, чтобы вывести старого ублюдка: «Ты разве не считаешь, что я слишком хорош, чтобы умирать?»
— Я думал, ты меня любишь! — проговорил Гвенваель.
— Не тогда, когда ты такую подлость выдаёшь. — Её доброта была настолько искренней, что его лишь однажды… ну может дважды, посетила мысль о том, чтобы её сжечь за это предательство.
Гвенваеля грубо схватили за волосы и потащили из конюшни.
— Отпусти меня, ублюдок!
— Ты вернёшься, сукин сын, — прорычал Фергюс. — Вернёшься и извинишься, даже если это последнее, что ты сделаешь.
— Мне не за что извиняться.
И в доказательство своей точки зрения, Фергюс остановился и вмазал ногой Гвенваелю в живот.
— Ай!
— Она из-за тебя плачет. А не должна плакать из-за кого бы то ни было
Они шли по главному залу замка острова Гарбан. Когда-то он был местом ужаса, точкой всевластия Лоркана Мясника. А теперь он принадлежал женщине — внебрачной сестре Лоркана, которая лишила его головы.
— Я сам могу идти, — сказал он Фергюсу, когда понял, что стонущая ящерица не собирается останавливаться. И хотя Гвенваель мог обратиться в свой естественный — и куда более замечательный — облик, чтобы уйти, он лишь навредил бы тем, кто здесь живёт.