Значит, ты хочешь поиграть с колдовскими чарами?
Парень, тебе следует знать, во что ты ввязываешься…
Малыш, хватит ли тебе смелости на это,
Ведь я перед тобой — тёмная лошадка.
Готов ли ты
К идеальному шторму?
Ведь стоит тебе стать моим,
Пути назад не будет…
Какая пошлая глупость — переодеваться на улице, если есть своя собственная оплаченная комната. Я могла бы сменить наряд одним кликом, но сейчас вертелась перед зеркалом, дотошно разглядывая себя на каждом этапе облачения. Результат мне нравился.
Черное и лиловое. Эльвира — мертвительница. Я доработала наряд, избавилась от глупой амазонки[51] и старомодного корсета и чуть изменила цвета. Теперь мою безупречную талию, которую не надо было утягивать, охватывали тончайшие кружева через которую проглядывала нежная эльфийская кожа. Ну пускай полуэльфийская, от этого зрелище было не менее симпатичным.
Расшитый стразами топ отороченный лентой лилового валансьена[52] приподнимал грудь открывая ее почти до сосочков, на самой грани приличия. Жесткая юбка — пачка из черного многослойного гипюра[53], едва прикрывала попу сзади, и была еще короче спереди. На ногах чулки в мелкую сетку с лиловыми ажурными резинками. На руках — перчатки, полностью открывающие ладонь. Они держались за счет петли на среднем пальце и обхватывали запястье почти до самого локтя.
С бижутерией в нубятнике было хреново. То, что делали местные крафтеры больше походило на хиповские фенечки, а лут был сер и уныл. Два простых, колечка непонятного металла, каждое с единичкой в харизме, я надела на левую руку, чтоб никто, ни дай Бог, не принял их за обручальные. Еще одно — туда же, с единичкой в интеллекте, на случай если вдруг придется пить.
На правую я отыскала совершенно беспонтовый, но симпатичный перстень. Прибавок он не давал, в статах было написано «неопознанно», но это оказалась единственная приличная цацка, да и просили за него недорого. Темный овальный кабошон[54] в простой оправе жил своей жизнью. В нем время от времени возникали всполохи и закручивались вихри разных цветов, порой совершенно неуместных в моем луке.
Лабутены я не смогла выпросить у мэтра Седжвика ни за какие деньги. Лучшее, что мы смогли отыскать, это аккуратные черные ботильоны на устойчивом среднем каблучке. Они придавали моему гламурному луку, какую-то стим — панковскую лихость.
Я одевалась не спеша. Наверное, так же рыцарь облачается в своей палатке, перед турнирной схваткой, или боксер бинтует руки в раздевалке, с каждым витком настраиваясь на бой, отрешаясь от всех остальных проблем, превращая свой разум и тело в абсолютное оружие.