— То есть меня за мокрую майку ПэПсы загребли, а эта шмара неглиже может расхаживать, и ей ничего не будет?
— Ага, — Макс наслаждался моим бешенством. Сученок.
Меня бесила не только несправедливость. Я предвидела проблемы. Смутный намек Пузана обрел плоть. Бесстыжую, сисятстую, практически голую плоть.
Это уже не пешка. Эта фигура — как минимум конь. Точнее, кобыла. И надо срочно убирать ее с доски.
— Говорил тебе, бери танцорку, — веселился Макс, — Тебя бы из яслей на руках вынесли.
— Не на руках, а на… на других частях тела. — Настроение упало настолько, что даже матом ругаться не хотелось.
— Тоже вариант, — гыгыкнул МегаКиллер, — зато быстро и с комфортом.
Ненависть женщин, которые считают себя приличными, к шлюхам коренится очень глубоко. Что бы не думали мужчины, в ней нет чувства конкуренции. Это ненависть скрипача — виртуоза к бухому уличному лабуху[95] с треснутой гитарой, шеф — повара мишленозвездного[96] ресторана к торговцу хот — догами, установившему свой вонючий лоток у входа. Шлюхи обесценивают то, что должно быть эксклюзивом. Пусть горят они все в аду.
Макс видимо что-то такое прочитал в моем взгляде. Он подобрал слюни и нашел в себе силы отвернуться:
— Ну что, го на Крока?
— Мне доработать надо. И в реал выскочить хоть ненадолго.
Я сообразила, что не выходила из игры со вчерашнего вечера. Поесть, наверное, надо. Или что там еще в реале делают?
— Оке, — не сильно расстроился МегаКиллер. — Давай через два часа у колючек.
Ловко, словно уж, он ввернулся в толпу и двинулся конечно же к новой знаменитости. Разглядеть поближе. А, зная Макса, возможно еще и пощупать.
— Угу, — кивнула я ему в след и побрела дорабатывать.
Широкую спину орка я заметила издалека. Задумчиво покачиваясь с пятки на носок он разглядывал что-то на стене, возле двери Трактира. Даже мои шаги, а топала я громко, не заставили его обернуться. Афиша. Скромный листок с нескромным содержимым.
СЕГОДНЯ И КАЖДЫЙ ВЕЧЕР!
СУСАННА НЕСРАВНЕННАЯ!!!
С ЭКЗОТИЧЕСКИМ НОМЕРОМ:
«ТАНЕЦ СТРАСТИ»
Ниже изгибалась сама Сусанна. Одежды на ней нарисованной было еще меньше, чем вживую. Хватило одних цепочек. Товар лицом. Даже босоножки где-то потеряла. Зато на моське красовалась золотая полумаска, словно эту прошмандовку с площади трудно опознать по другим приметам.
— А-а-а, Мариша, — заметил меня Жакоб и смутился, — это его смущение особенно выбесило. Возникло чувство, что мы стоим втроем, и Сусанна на афише подмигивает своим бл*дским глазом. Орку призивно, а мне издевательски.
— Да, милый, — я по — хозяйски поцеловала орка в щеку, игнорируя назойливую дрянь.