Бисквит снизу… сливочный крем внутри, ягодное желе поверх и шоколад вообще везде, куда его возможно запихнуть.
Кофейни в городке не было, и мы сидели все в том же безымянном трактире, абсолютно пустом по причине раннего утра. Предложить, что ли владельцу название? «Три топора[38]», — например. А что, свежо и антуражно. Нейминг — наше всё.
— Я веган. — Дуревар вернул мне вкусняшку, и даже ни одна жилка не дрогнула на его лице.
— И чё?!
— В них используют животные жиры.
— Я тебе тайну открою, — я легла грудью на стол, придвинувшись к нему и интимно прошептала, — в них даже муку не используют, они цифровые, как и все тут.
Мне нравилось доводить Дуревара, особенно потому, что он не велся на мои подначки. Худой и лысый, невозмутимый как монах в Катманду и глубокомысленный как дон Хуан[39]. Только быстрые движения глаз при особо удачных моих позициях и ракурсах выдавали его.
— Это не мешает мне быть веганом. Это вопрос самодисциплины. — Дуревар не удержался, опустил глаза на мои сиськи и рассмеялся, — Мариша, спрашивай уже, что ты хотела?
— Скучный ты, — я надула губки, — неприятный тип. И как тебя только жена терпит.
— У меня нет жены.
— О-о-о, — я демонстративно облизнулась.
— Мариша! — взмолился алхимик, — у меня счас клиент пойдет, народ на фарм закупаться будет.
Завтрак это самая безопасная и продуктивная форма общения с мужчинами. На ужине они думают о том, как затащить в койку тебя, на обеде — как завалиться туда самим, а вот за завтраком их голова, как и желудок, пуста, и в нее еще возможно поселить какую — нибудь мысль.
— Вар, а почему «небольшие» зелья стоят так дорого?
— Что значит дорого?
— Ну четыре «малых» бутылочки дают 320 маны, а одна «небольшая», за те же два золотых, всего 200.
— А ты сама их почему покупаешь? Брала бы малые.
— У малых надо откат ждать после каждой бутылки. И место они занимают столько же, сколько и «небольшие».
— Ну вот поэтому и берут. Чем выше уровень, чем больше здоровья и маны, тем круче нужны зелья. Но для нубятника «небольшие» это потолок. На «средние», тут просто нет рецепта.
— А что, на них больше травы уходит?
— Ингров? Больше, но незначительно. Но чтобы их делать, нужны рецепты. Я за них сотню отдал. По полтиннику за ману, и за исцеление. Надо ведь мне отбить свои бабки?
Качать алхимию в нубятнике начинал каждый второй. Стриги травки, вари зелья — лечи сам себя. Помучившись пару дней бросали почти все. Слишком много времени убивало это занятие. Все хотели махать мечом и стрелять из лука, а не вот это все. Проще собрать лут, скинуть оптом и прикупить флаконы у трудолюбивых зануд, вроде Дуревара. Таких на рынке было шесть человек и один полу — гном. Я ни разу не видела, чтобы они общались, каждый торчал на своей стороне, но цену их профсоюз держал крепче, чем шлюхи в Амстердаме