— У-а-а-х-ха-хах-ха-хаха… Г-га… А-а-а-а! Мама роди меня обратно! — я повалился со стула на пол.
Я предался истерическому приступу нескончаемого хохота… Слов нет в запасе, впрочем, как и вообще говорить хоть что-то.
Меня не поддержали, но и не мешали, молча созерцая буйство эмоций. Нахохотавшись вдоволь, я взял себя в руки и вернулся в правильное положение, сидя на стуле.
— Феликс, что-то не так? — осторожно поинтересовался Иван.
— Ну-у-у, как вам сказать, высочество? — я скривил губы и подпёр подбородок ладонью. — Правду если резану — вы за сабельку схватитесь, — я начал критическое глумление над сыном монарха. — Так что я, пожалуй, промолчу.
— Хорошо, — Иван лаконично кивнул. — Окажи милость — возьми всё под свой контроль, — прозвучало мудрейшее предложение, так ожидаемое мной.
— Вот и я так думаю, — Сэр Рафаэль поддержал Годунова в смелом начинании.
— Все присутствующие на это согласны? — громогласно поинтересовался я. — Или есть воздержавшиеся? А? — строгости моей нет предела, что я и отразил и в мимике, и в поведении, как олицетворение угнетателя населения мира.
Молчаливые взгляды исподлобья послужили мне доказательством всеобщего согласия на передачу бразды правления.
И я решительно взял всё в свои руки. Тем более, что у меня-то есть конкретный план, о котором никто и не помышляет.
— Василисушка, милая, — я обратился к пассии Григория, которая всегда присутствовала на наших собраниях, но делавшая это незаметно и никому не мешая.
— Чего изволите-с, барин, — розовощёкая красавица слегка поклонилась.
— Вась, перестань манерничать, мы же с тобой договаривались, — я скривился. — Так ведь, Гриня?
— Да-да, — молодой граф Распутин моментально среагировал на призыв. — В самом деле, Василиса, — он взглянул на возлюбленную с толикой строгости.
— Так вот, — я резко пресёк дальнейшие разглагольствования на тему этикетов обращений. — Найди пожалуйста Деда Ермака, и попроси его разыскать Прасковью, ту статную даму, которая знает массу полезных применений коромысел, — я дал девушке чёткое указание и задумался над воплощением приказа Пожарского Петра Дмитриевича.
Мысль меня посетила смелая и наглая, но требуется её филигранное воплощение, которое будет проходить на грани фола.
— Пока идёт поиск нужной особы, мы с Тимкой уединимся в моей комнате, — проговорил я продолжая мыслительный процесс. — Итак, как Прасковья появится — позовите меня, — я встал, и одёрнул одежду, избавляясь от последних признаков недавнего катания по полу. — Тимофей, следуй за мной…
— А-а-а? А нам что сейчас делать? — пролепетала Полина.