– Забирают? – сочувственно качает она головой.
– Угу, – киваю ей в ответ.
Неожиданно Богдан налетает на меня и отгораживает от соседки, а сам внимательно заглядывает ей за плечо.
– ЧТо такое? Осторожно. Вы меня чуть не столкнули, – шиплю возмущенно я.
Но я так сказала из-за того, что мне стало неудобно перед Ниной. Ведь Богдан схватил нас с Вероникой в медвежьи объятия, как будто хотел от кого-то защитить.
– Извини, – буркнул он.
– Что-то случилось? – я тоже отчего занервничала.
– Наверное нет. Просто обознался, – с тревогой в голосе отозвался Богдан, а потом перевел на меня взгляд и поняв, что стоит и до сих пор обнимает меня, вдруг резко отстранился.
– Ну а ты что застыла? Давай быстрее беги. А то развела тут светскую беседу, очень вовремя?! – с иронией в голосе замечает мужчина подталкивая меня к выходу.
– Роман, прикрой, – кидает он парню через плечо и теперь за моей спиной оказываются два огромных мужчины.
– Смотри за моей девочкой, как за родной. Поняла? – шепнул мне в ухо Богдан, когда помогает забраться в салон скорой помощи.
– Она для меня и так родная, – отвечаю ему и врач захлопывает дверь, разделяя нас друг от друга куском металла.
Въезжая во двор старенькой многоэтажки, увидел возле нужного мне подъезда скорую помощь. В груди что-то зашевелилось неприятное, липкое… а уже спустя секунду я понял что это – страх.
– Ром, давай паркуйся уже. Какое-то у меня нехорошее предчувствие.
Роман припарковался возле подъезда. Выйдя из машины, покосился в кабину скорой, врачи не торопились на вызов. Я облегченно выдохнул. Значит ничего срочного.
Через ступеньку поднялся на нужный этаж, потому как в этой помойке в лифт даже заходить было страшно. Не то чтобы в нем ехать на пятый этаж.
Останавливаюсь возле двери, за которой предположительно находиться моя дочка и только поднимаю руку чтоб позвонить, как дверь резко распахивается и я вижу на пороге…
Нет, я конечно по разному представлял себе девушку, которая купила у бомжей мою девочку. Да и девушка, которая носит бабкин платок у меня никак не ассоциировалась с этой... пигалицей, что стояла и пялилась на меня затравленно снизу вверх.
Глаза огромные карие вылупила на меня и слова сказать не может. Боится.
Значит все верно не ошибся я. Дочка здесь.
— Я пришел за своей дочерью, — голос от напряжения становится низким, грубым.
Девчонка стоит и с места пошевелиться не может.
Тогда двигаю ее в сторону, прохожу в коридор.
— Здесь нет вашей дочери. О чем вы? — пигалица подает голос, да такой звонкий, что в ушах зазвенело.
Нервничает, – понял я.