Охватываю ее силуэт одним взглядом, а вот поведение выдает в ней взрослую девушку.
Липучка (хм, сколько за столь короткое знакомство, я дал ей прозвищ – три?), несколько раз бросает на меня украдкие взгляды, но замечая что я смотрю на нее, тут же прячет их. Точно боится. Но ведь так и должно быть?!
Но тут доктор поднимается со стула, говорит:
– Не знаю что у вас тут происходит?! – вижу что взгляд доктора обеспокоен, – но ребенка нужно срочно госпитализировать. Я подозреваю пневмонию, а для такой крохи исход ... – он сделал выразительную паузу, – в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.
– Да, что вы такое несете? – угрожающе рычу на доктора.
– Правду, – не взирая на мой тон, отвечает доктор, – и если вы сейчас откажетесь от госпитализации и ребенок умрет, то вы за это будете нести уголовную ответственность, – заканчивает он свою пылкую речь.
– Мы едем доктор, – вскакивает с места пигалица и идет прямо на меня, но когда доходит останавливается, – уж не знаю какой из вас выйдет отец, если вы готова ради своейго…
– Цинизма? – насмехаюсь над ней, хотя ситуация явно не предрасполагает к веселью.
– Не важно, – смотрит на меня серьезно, хмурит брови, – но я надеюсь в вашей голове присутствует здравый смысл и вы понимаете, что сопротивляться обстоятельствам бесполезно.
– Свидетельство ребенка и свой паспорт взять не забудьте, – говорит доктор и я вижу как в ее глазах мелькает растерянность.
Еще бы. Откуда ей взять документы? Свидетельство о рождении Вероники было только у жены.
Наблюдаю за тем, как липучка заходит в комнату.
Спина напряжена, плечи расправлены.
Я за ней смотрю и не могу понять, что меня в ней привлекает?
Ее внешность? Вряд ли, она совсем не мой типаж. Маленькая, щуплая, бледная. Только глаза более менее спасают ее образ.
Я люблю девушек поярче и повыше.
Девчонка тем временем подходит к кровати и плюхается на нее. Сидит так две секунды: лицо задумчивое, она витает где-то в своих мыслях совсем не замечая меня.
А потом вдруг громко всхлипывает и накрывает лицо ладонями.
Черт! Я от неожиданности даже вздрогнул. Чего это она ревет?
Возможно испугалась того, что я ее судом припугнул? Так я это для атмосферности.
На самом деле я еще когда вышел от директрисы понял, что если бы липучка, неизвестно что могло бы произойти с моей крошкой. Но только сейчас осознал, как хорошо девушка заботилась о моей дочке.
– Эй, ты! – не отрываясь от косяк, окликаю липучку, получается грубо.
Девушка отнимает ладони от лица и вид у нее такой несчастный, что невольно почувствовал к ней сострадание. И захотелось ей помочь. Решение пришло спонтанно, неожиданно.