Брак по расчету — дело нередкое. Да ведь и сватовство принца Руата, если до него все же дойдет — тоже вряд ли связано с большим чувством…
Но, судя по всему, в истории Клотильды Бран речь шла о мести. Взять в жены девицу лишь для того, чтобы насолить обидчику…
О том магическом поединке мне было известно лишь, что виновник наказан. Оно и понятно — поднять руку на самого Берлита. Вот и все, наверное, этого оказалось достаточно не только мне. Терин занимался поисками в дворцовой библиотеке чаще всего — по поручению советника Ривена. О том, что Клотильда Бран должна была быть фрейлиной при матушке — я понятия не имела. Но ведь были шепотки, разговоры. О том, что Бран зарвалась, что сама виновата, раз ее никуда не приглашают… ну, вы понимаете. Я не понимала, но делала вид… или даже верила, что намеки прозрачны. И правда, мне ведь было достаточно того, что к племянникам Кайлена Брана относились с небрежением. Этому должна была быть причина, а она, как мне виделось, крылась в подорванном здоровье Терина Брана.
А выходит, Терин Бран лишь играл роль. Старался не привлекать лишнего внимания к себе и своей сестре. Да, о них говорили скверно. Это было даже как-то не слишком прилично — обсуждать Бранов. А вот если бы Терин выдвинулся засчет своих способностей и получил… скажем, должность королевского звездочета: вот тогда о нем говорили бы с куда большей охотой. А из Клотильды получилась бы завидная невеста…
Я покачала головой.
Я могла не знать, что происходит в Линезе. Но так мало понимать в том, что происходит во дворце, прямо перед носом? Стыдно…
Или все дело в этом внезапном разговоре о свадьбе, заставившем меня вспомнить о принце Руате?
* * *
Мы, должно быть, говорили еще долго. Не представляю, как бы я уснула. Тиль в безопасности, но я все равно не могла не бояться: за него, за его магию… Я слишком остро сознавала невероятность случившегося.
Если бы я не оказалась в Тальмере…
Если бы Верса, Ланса и Нейта не было в городе. Они ведь могли мне не поверить. Могли отказаться помочь…
Я внезапно поняла, насколько все просто.
Просто Тиль был в моей жизни всегда. Что бы я ни делала, что бы ни говорила. Он уезжал и возвращался. Неважно, по каким причинам. Неважно, что потом — снова пропадал надолго и мы могли целый год не получать из Линеза писем…
И как бы я жила, зная, что Тиля больше никогда не будет? Не будет его улыбки, его тепла, его глупых шуточек, радостного предчувствия, возникавшего перед его приездом… Думать об этом было больно, словно в сердце втыкали раскаленную иглу. Перед глазами все расплывалось.