— Когда сегодня ночью появились феи… тебе сказали? Они прилетали к тебе, но не смогли сразу найти. И вот… у меня было огромное желание схватить веник и разогнать их. Потому что даже им можно болтать, что они тебя… Не ненавижу я тебя, ясно?! Что бы я ни говорила раньше — я никогда… Никогда! И если ты думаешь, что какой-то там принц Руат достойней тебя, то ты просто…
— Юстина, остановись, — резко оборвал меня Тиль. Я замолчала и с отчаянием осознала, что так и не произнесла ничего путного. Лишь какие-то глупости.
Тиль смотрел прямо на меня и глаза его горели зеленью. Линезец подался вперед, вцепившись в край кровати. От неожиданности я едва не отступила на шаг.
— Остановись, — повторил Тиль.
— Почему?! — упрямо спросила я, намереваясь возражать.
— Потому что если я сейчас пойму… если допущу, что тебе не противен, ты уже от меня не скроешься. Я сделаю все, чтобы добиться твоей руки. Так что лучше тебе меня прогнать.
— Не собираюсь! — выпалила я.
Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Словно кому-то нужно было напасть первым.
— Последняя возможность, Юстина, — предупредил меня линезец.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — отозвалась я.
Тиль прищурился. Вытянул руку.
— Подойди.
Он, может, подумал, что я сейчас убегу? Признаюсь, мысль появилась. Слишком уж хищный был у него взгляд. Я шагнула к кровати и вложила свою ладонь в ладонь линезского принца. Он медленно, не отрывая от меня взгляда, поднес мою руку к губам и поцеловал пальцы. По спине побежали мурашки.
Может быть, из глупого упрямства я не замечала его отношения. Но как я могла не понять собственных чувств раньше?!
— Из твоих речей мне не ясно только одного, — сообщил Тиль. — Чего же ты хочешь?
— Погладить тебя, — выдала я прежде, чем сама поняла, что сказала. Тиль от неожиданности отпустил мою руку. Потом линезец откинулся на подушку и от души рассмеялся. Я едва удержалась от того, чтобы не потянуться к нему без разрешения.
— Юсти, — наконец, выдавил Тиль. — Да ведь если ты станешь моей, тебе придется не только гладить.
Надо было возмутиться слову «придется», но я потеряла нить еще на «моей». Он специально сказал именно так? Чтобы у меня не осталось сомнений по поводу его намерений?
— Не только? — спросила я озадаченно. Тиль с сочувствием покачал головой. В глазах его плясали смешинки.
— И обнимать будет можно? — предположила я.
— Это для начала, — уведомил линезский принц.
— И целовать? — продолжала дотошно допытываться я.
— Вынужден сообщить, что это тоже не весь перечень.
Тиль с интересом проследил за тем, как я краснею.
— Знаешь ли, я не уверена, что целуюсь достаточно хорошо.