— Прекрати сейчас же! — не выдержав, выкрикнула я.
Ведьма Стужи даже не оглянулась. Зато в мою сторону повернулся хозяин постоялого двора. Глаза у него были точно такие же, как и у разносчицы — затянутые ледяной коркой. Я попятилась, когда он подошел ко мне и крепко взял за руку.
— Пустите! — вырвалось у меня.
— Вот в чем дело, — проговорила Ведьма Стужи, и ладонь ее скользнула по щеке Тиля. Линезец снова остался безучастен. Хозяин потащил меня в зал. Я пыталась упираться, даже схватилась за перила, но он так дернул, что мне показалось — рука оторвалась.
— Здесь и защищать-то было некого, — с презрением сказала Ведьма Стужи. — Никто не может сопротивляться моей власти. Чем слабее человек, тем скорее становится моим.
В ее словах был намек. Я взглянула на Тиля. Он так и стоял на коленях, голова опущена. Кажется, он даже не слышал, что говорит Ведьма Стужи.
— Тиль, — выдохнула я, осознавая, что снова осталась одна. Голос дрогнул. Ведьма Стужи улыбнулась и снова погладила линезца по голове. Волосы Тиля покрылись инеем. Как будто седина появилась раньше срока.
— Что же, невелик улов, — недовольно решила Ведьма Стужи. — Ведите их сюда.
Куда «сюда» я поняла через мгновение. Разносчица, наконец, отвернулась от Тиля. Стена рядом с ней тоже была покрыта инеем. В нем проступили очертания рамы огромного зеркала. Зеркало было мутным, но постепенно прояснялось, обнаружив с той стороны большую белоснежную залу, нисколько не похожую на помещение постоялого двора. Вместо разносчицы в зеркале отражалась высокая женщина с белыми волосами… Теперь Ведьма Стужи предстала перед нами во плоти. Она брезгливо скользнула взглядом по разносчице, по коленопреклоненному Тилю, поморщилась, заметив меня. Бросила раздраженно:
— Пошевеливайтесь! — и демонстративно отошла от зеркала вглубь зала.
Она не торжествовала. Ее не интересовало, как нас потащат через зеркало в ее владения. А ведь оттуда мы уже не сможем вернуться… Хозяин подтолкнул меня вперед. Я в отчаянии оглянулась на Тиля…
И встретилась с его горящим, полным решимости, взглядом. Тиль неслышно поднимался за спиной разносчицы. Хозяин вдруг закричал, отшатнувшись от меня. Разносчица развернулась к линезцу.
— Пошла! — процедил он ей в лицо. Женщина закрылась от него руками, тонко завыла, затряслась в ужасе. С пальцев Тиля сорвалось пламя и понеслось прямо на меня, в последнее мгновение разойдясь в стороны и врезавшись в зеркало за моей спиной. Тело разносчицы выгнулось, руки превращались в крылья, разрывая ткань платья.
— Юсти! — крикнул Тиль. — Давай!