- Рабыни.
Она разминала тесто слабыми пальцами уже менее интенсивно, словно о чем-то задумавшись.
- Мне жаль.
- Да, я уже поняла. – Продолжать откровенничать не было желания, и, подкинув в топку дров, я развернулась и поспешила в свой дом.
Мой полушубочек остался где-то в главном зале, но инстинкт самосохранение не позволил мне пойти поискать, и, обняв себя руками, я выбежала из главного дома и поспешила к себе, по уложенной галькой дорожке.
Деревня еще спала, и лишь самые ответственные жители копались в своих дворах, да из редких труб шел печной дым.
Замёрзнуть я не успела, и родимый домик встретил меня тишиной и заботой.
Зеленая черепица, покрытые мхом и плющом стены, покосившаяся, выкрашенная красным дверь и совсем слабенькие цветочные клумбы у порога с белыми цветочками размером в дождевую каплю. Толкнув створку, я забежала внутрь, и огляделась.
С облегчением подметила, что чужаков здесь не было и все стоит на своих местах, как и раньше.
Под потолком высушенные травы, большой сундук укрытый лисьей шкуркой и кровать, с сенным матрасом. Все, как и раньше. Все, как и всегда.
Но я должна собираться….
Сжав кулаки, я закрыла глаза и вдохнула полными легкими воздух дома, стараясь запомнить его, выжечь в памяти, чтобы знать, что это когда-то было.
Небольшой кожаный мешок наполнялся быстро, но скудно. Взяв самое необходимое, я обвила взглядом родные стены и проглотила противный ком в горле, который толкал к тому, чтобы разрыдаться. Набросив заячий, поеденный молью и временем жилет, я вышла на крылечко и посильнее захлопнула дверь, прижимаясь к ней лбом.
Мне хотелось обещать, что я вернусь, хотя бы самой себе, но лгать так откровенно не было смысла. Мало верилось в то, что дни мои будут яркими и красочными, и закончатся счастливо в кругу детей и внуков.
Да брось, Хельга. Ты ваха. Не важно, рабыня или нет, ты проклятие, которое никто не позовет в свой дом.
Кроме этого странного воина с холодными, но яркими глазами, как чистые льдинки.
Погладив ладонью цветы, я простилась с родной землей и поспешила вернуться в главный дом, ведь там, пугающий и непредсказуемый мужчина ждет свою еду.
Глава 9
Берта продолжала крутиться на кухне, и стоило мне войти, женщина бросила понимающий взгляд на мою сумку и вернулась к нарезанию капусты. Теперь я была полностью уверенна в ее облегчении.
Проклятая ваха покинет их землю и есть надежда на светлое будущее. Судя потому, как разгладилась глубокая морщина на ее лбу, она уже связала нашествие островитян Осе с божьим промыслом, и немного перестала их ненавидеть.