После команды «Вольно!» мы в отвратительном настроении молча отправлялись на работу. Нас угнетали не только физически, но и духовно. Возражать было бессмысленно, никто не осмеливался оспорить наше полное бесправие. Каждый знал, что значит иметь дело с агентами НКВД.
Нам разрешалось писать письма только по-русски, не сообщая ничего плохого. Никто не должен был знать чего-либо о действиях НКВД в каторжном лагере. Мы получали ответы с зачеркнутыми словами и фразами. Моя 82-летняя бабушка написала мне с Алтая, что в чужой комнате без кухни ей живется дрянно и что брат и мать мобилизованы на очень тяжелую работу. Конечно, в Тимшере нам было очень плохо, но в ссылке были немецкие семьи с детьми старше трех лет и без бабушки, которым приходилось еще хуже. О них не заботился никто, включая и государство. Такие дети без родителей сбивались в группы и жили полудикими в землянках.
Режим дня в каторжном лагере
Утром в 6 часов всех будил громкий крик: «Подъем!» Бригадир еще с кем-нибудь тотчас шел за хлебом в хлеборезку. Там по ночам отвешивали половину заработанного хлеба всем армейцам и складывали хлеб для каждой бригады в отдельный ящик. Хлеб был влажным и тяжелым как тесто. Перед тем, как его отрезать, каждый раз приходилось макать нож в ведро с водой. Небольшие кусочки пайки хлеборез прикреплял к более крупным деревянными шпильками. В бараке бригадир распределял хлеб по списку. Хлеб поглощали за несколько минут. Чаще всего неумытые, построившись перед бараком, члены бригады шли в столовую. Там каждый получал в своей миске жидкий суп, практически без жира и мяса. Немного каши к нему давали только при выполнении нормы.
В 7 часов слышалось: «Выходи строиться!» Выстроившись перед бараком по пять человек в ряд, все направлялись к выходу. Охрана пересчитывала нас, и мы шли через ворота к мастерской. Там каждый получал топор или пилу, зимой на звено выдавали также одну-две лопаты. Дорога на работу была усеяна ветками и сучьями, а мы еле волочили ноги, и то один, то другой спотыкался и падал. Но встать нам удавалось с трудом, и мы сердились из-за этого. Устав, мы через час добирались до рабочего места. Каждый уже знал, чем ему там заниматься, об этом заботился звеньевой.
Какую работу мы выполняли в лесу? Зимой нужно было освободить от снега деревья, место для большого костра и дорогу посреди вырубки. Деревья пилили двое рабочих звена с 1 -й и 2-й категорией. При этом высота пня не должна была превышать трети его диаметра. Двое рабочих (сучкорубы) с 3-й категорией отрубали ветви, не врубаясь при этом в ствол. Другие, с 4-й категорией, тащили ветви к огню и сжигали их. Искру для костра добывали как в древние времена. Бревна надо было распилить ручной пилой до определенной длины, а затем еще уложить их штабелем у дороги. В конце рабочего дня приходил десятник и оценивал готовую древесину в фестметрах.