Впрочем, с кострами у нас как раз все было в порядке. Разводили, грелись, готовили еду. Тащить с собой приходилось много всего, и это тоже сильно затрудняло передвижение. Больше всех навьючили Марвена, который шел последним. Первой, разумеется, Тайра – прокладывая тропу по непрочному насту, оглядывая все вокруг и обстреливая подозрительные кусты снежками. Я – в середине, след в след за ней, старательно наблюдая.
Самым противным было то, что я снова почувствовал знакомый азарт игры со смертью. Против воли, против желания. То, что когда-то поставил в вину Тайре и прочим Охотникам. Адреналин заставлял кипеть кровь, как от кессонной болезни, обострял зрение, наблюдательность и все реакции. И я не сомневался, что Тайра и Марвен сейчас испытывают то же самое.
Мы шли по плавной дуге метрах в двухстах от опушки – как сказал Марвен, в двух граймах.
- Это та граница, за которой ларны не могут находиться без магнитной клетки, - пояснил он. – Мы идем по нашим меткам.
Я никаких меток, разумеется, не видел, но верил на слово, что они есть.
- А сколько отсюда до чащи? И как вы определяете ее границы?
- В граймах никто не мерил, - отозвалась, не оборачиваясь, Тайра. – Мы с тобой дошли часов за пять. Но это по снегу и вдвоем. Летом быстрее. Как определяем? Приблизительно. Появляется много таких деревьев и растений, которых нет больше нигде. Животные необычные, птицы, насекомые. А главное – очень странное ощущение. Не знаю даже, как его описать.
- Как будто лес за тобой наблюдает, - подсказал Марвен.
- Да, именно так, - согласилась Тайра. – Очень неприятно. Когда мы с тобой оказались здесь, Андрей, это был самый край чащи, и мы оттуда почти сразу вышли. Ты, наверно, не успел ничего почувствовать. Но чем глубже заходишь, тем это сильнее. Страх, опасность.
- Странно, - удивился я. – По идее, наоборот туда должно тянуть. Чтобы Охотники утащили за границы Лесов как можно больше ларн. Ведь там, как я понимаю, их огромное скопище.
- Не обязательно, - возразила Тайра. – Скорее, там находится то, что дает им силы. Я замечала, иногда их становится больше, а иногда меньше, как будто они то разбредаются по Лесам, то снова уходят в чащу. Но от чего это зависит? В тот день, когда случилось затмение Ноаны и я попала к вам, пришлось сильно углубиться в чащу, потому что никак было не найти ларну для себя, вместо умершей Коры.
- Надеюсь, узнаем, что там, в чаще, - я продолжил разговор после того, как мы в очередной раз остановились и Тайра бросила снежком в заснеженный куст, который оказался вполне безобидным. – Если, конечно, не сойдем с ума от страха. Как вы описываете, это похоже на излучение – поток энергии или поле. Или инфразвук – звук, который человеческое ухо не слышит, но он действует именно так, вызывает ощущение страха и физическое недомогание. Все вполне объяснимо. Охотники должны выносить ларн из Лесов, но им нечего делать в месте их силы. Силы ларн.