- Что?! – возмутилась она, упершись ладонями мне в грудь. – Ты с ума сошел, Андрей?
- Послушай меня. Если б я знал раньше, мы бы вообще никуда не пошли, так что…
- Вот поэтому и не сказала! – перебила Тайра, сердито сощурившись.
- Но теперь я знаю. Так что прекрати на меня шипеть, как дикая кошка. Ты не станешь рисковать ни собой, ни ребенком. Он не будет когда-то потом, Тайра. Он уже есть. И тебе придется с этим считаться. Нам обоим придется. И думать в первую очередь о нем. И дело не только в стрельце. Мы не знаем, что там. Помнишь, я говорил тебе: это какая-то мощная энергия. Сила. Подумай о том, что Охотники долго не живут. И об их странных способностях. Как может эта сила повлиять на ребенка? В нашем мире у женщин, которые оказываются в местах с сильным излучением, часто рождаются уроды или мертвые дети. Ты этого хочешь?
Тайра побледнела.
- Но… тогда нам обоим не стоит идти туда, - сказала она неуверенно. - Просто вернемся обратно.
- Я думал об этом. Только что, - я покачал головой. – Ты хочешь для нашего ребенка такой же жизни, как у всех здесь? Под властью ларн? Если б мы могли вернуться в мой мир! Но ты же понимаешь, если выход и есть, он только через чащу. Или предлагаешь ждать следующего затмения? Понятия не имея, где откроется переход и откроется ли вообще?
- Значит, ты решил спасти этот мир в одиночку, Андрей? – ее бирюзовые глаза сейчас были совсем темными, как море в шторм. – Мир, ну и нас заодно? Спасатель… Я так понимаю, отговаривать тебя бесполезно? А если ты не вернешься?
- Может быть… все может быть. Но ты справишься и без меня. Я знаю.
- Прекрасно! – она отвернулась и зябко обхватила себя руками. – Ты знаешь… ты все знаешь. Мужчины всегда все знают лучше. Ты пойдешь совершать подвиг, а я… останусь одна. Мы останемся одни. И не только на этой проклятой поляне.
- Тайра, в тебе сейчас говорят гормоны беременной женщины. Те вещества, которые управляют нашим поведением. Как адреналин. Если ты успокоишься и подумаешь, то поймешь, что я прав.
- Я знаю, что ты прав, Андрей, - тихо сказала Тайра. – Но… мне очень страшно. Меня всегда привлекали эти игры со смертью, но сейчас я боюсь. За тебя, за себя, за ребенка. Знаешь, сначала я думала, что это ничего не значит, случайность. День, два – хотя такого никогда не было. А потом просто не разрешала себе думать об этом… Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно, но иди. Осталось часа два пути, вряд ли больше. Если ничто тебя не задержит, успеешь до темноты.
- Давай договоримся так, - я развернул ее к себе, обняв за талию. – Ты ждешь здесь сутки и еще одну ночь. Если послезавтра утром меня не будет, иди обратно. Только скажи, куда пойдешь, чтобы я знал. Вдруг по какой-то причине задержусь дольше. Где тебя искать?