Размер награды, которую лорды обещали за ларну, рос с каждым годом, но никому не удавалось ее получить. Сколько раз умелые Охотники, наловчившиеся обходить заросли стрельца так, что кусты не успевали среагировать, пытались добыть ларну, но безуспешно. Они сами шли в руки – невесомые сгустки мерцающего света. Но стоило пересечь невидимую границу примерно в двух граймах от опушки, с любой стороны Лесов, и ларны превращались в тусклые облачка, которые медленно рассеивались в воздухе.
Их пытались нести в мешках, деревянных и металлических ящиках, стеклянных сосудах – ничего не помогало. До тех пор пока Илана Сольгар, одна из немногих женщин-Охотниц, не посадила ларну в клетку, прутья которой были сделаны из магнитного сплава.
Что надоумило ее, так и осталось тайной: Илана погибла спустя неделю, когда снова отправилась в Леса. Она получила от лорда награду, позволявшую ей вообще больше никогда не ходить на охоту. Но для Охотников это было не только заработком, скорее, образом жизни и даже ее смыслом.
В магнитной клетке ларну со всеми предосторожностями доставили во дворец лорда и поместили в спальню. В ту ночь лорд, его супруга и пятеро их детей спали все вместе, но сон увидел только он сам. Как выяснилось позже, ларна устанавливает некую магическую связь со своим хозяином и затем уже не реагирует на других людей. Происходит это, когда человек спит, а если она оказывается рядом с несколькими спящими, выбирает из них кого-то одного.
Через два дня кто-то случайно – а может, и нет – открыл дверцу клетки. Ларна, названная Ирмун, выплыла из нее и растаяла в воздухе. Гнев лорда был неописуем. За несколько дней изготовили десяток клеток, и Илана сама вызвалась возглавить отряд Охотников. Никто из них не вернулся.
Со стрельцом пытались бороться, но это борьба заведомо была обречена на поражение. Его пробовали выжигать, поливая горючей жидкостью, однако корни, уходящие глубоко в землю, оставались невредимыми и вскоре давали новые побеги. Кроме того каждая выпущенная стрела рассеивала вокруг куста сотни мельчайших семян из коробочек, растущих вдоль центрального стержня. Чем больше со стрельцом сражались, тем гуще разрастались заросли.
Более трех столетий ларны оставались баснословной роскошью, доступной только самым богатым. Пойманные щенками – так называли маленьких, не больше кулака - жили около трех лет и стоили как хороший дом в предместье. Крупные, с голову взрослого человека, могли протянуть около года, но даже они были сопоставимы по цене с дорогой повозкой, запряженной тройкой лошадей.