От хрипа и бульканья лежавшая рядом шатунья проснулась. Энт зажал ей рот.
— Ты шла в Лесные Земли? — тихо спросил он.
Испуганные глаза над ладонью медленно моргнули.
Новый день они встретили в степи. В сиянии рассветных лучей Энт любовался сильной поджарой фигурой спутницы. Губами. Родинкой на виске. Суровым взглядом. А перед глазами стояла улыбка — полная любви в момент, когда другие кричали бы от ужаса.
Женщину звали Мия.
— Папа? — ударил по ушам чуть хрипловатый детский голос.
Энт вздрогнул, взгляд метнулся к источнику звука, но сбился, будто подстреленный. Пересилить себя не удалось. Ребенок внушал отвращение на уровне инстинктов.
— Помолчи, милый. — Мия опустила глаза. — Этот хороший дядя отведет нас в Лесные Земли.
Хороший дядя?!
«В чем сила, брат?» — вновь всплыло в мозгу.
Голова повернулась чуть не со скрежетом — Энт все же заставил себя посмотреть на ковылявшего коротконогого уродца.
Маленькие глазки в мерзких складках. Открытый рот. Жуткая плоская переносица. Энта передернуло.
И вновь: пухлые губы. Родинка. Но главное — улыбка, о которой не забыть. До вчерашнего дня Энт представить не мог, насколько самоотверженной бывает любовь. Просто не знал любви — настоящей. Если все получится, и эта женщина будет так же сильно любить пусть не его самого, но хотя бы их будущих детей… Этого достаточно для счастья. И тогда…
Тогда, возможно, и он научится любить.
Энт остановился. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.
Мия с сыном повернулись к нему. На этот раз взгляд Энта не отскочил, а протянутая рука приняла в себя маленькую ладошку.
И ничего страшного. Просто рука ребенка — теплая, почти невесомая, беззащитная.
Просто. Рука. Ребенка.
«В чем сила, брат?»
Он крепче сжал руку мальчишки.
— Мама не права. — Энт помедлил и твердо завершил: — Папа.
Метель в свете фар создавала иллюзию, будто летишь сквозь звезды к далекой-далекой галактике. Карина поерзала и едва сдержала вздох: галактика была нашей, постыло знакомой. Об этом не давала забыть пружина, прорвавшая обивку в самой некомфортной части сиденья и грозившая набедокурить в местах, с конструкцией автомобиля не связанных.
— Знаешь, как называется наша работа? — кипятился капитан Григорович, лихо выворачивая руль при обгоне. — Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого. Придумали слово: Вечные. Ищите, болезные. А как? Знать бы, кто они: нашедшие эликсир вечной жизни счастливчики, внедрившиеся инопланетяне, присвоившие открытие ученые, прежняя раса или еще кто. Никаких зацепок, одно название.
— Еще были версии про падших ангелов и вампиров, — напомнила Карина.