— Ты должен признать дочь, — глухо прошептала Еля; голос изменил ей.
— Если ребёнок мой, я признаю его и дам ему своё имя, — бесцветным голосом проговорил Рон. — Если не мой... ты проклянешь этот день, Мэрини.
Девушка испуганно вздрогнула, отшатнулась, а Еля возмущённо проговорила:
— Ты не должен так пугать её, Рон! Вы оба в ответе за содеянное!
Рон резко повернулся к Елении, схватил её за плечи.
— Ведь ты все понимаешь, Еля? Это было до наших отношений. Я не изменял тебе.
— Я понимаю, — Еления поёжилась под его пристальным требовательным взглядом, — но мы отложим объявление дня свадьбы, — твёрдым голосом добавила она, не опуская потухший взгляд.
— Почему? — зло процедил Рон, впиваясь сильными пальцами в хрупкие плечи.
— Можно ли аристократу официально признать ребёнка, не наделяя его мать титулом ластаны?
— Нет, если мать ребёнка жива... — медленно ответил Рон.
— Тогда, если Дария — твой ребёнок, ты должен будешь признать её, а Мэрини станет твоей официальной ластаной. Так положено по закону.
— Да, станет, но только формально. Я не собираюсь... ты же мне веришь?
Еления опустила взгляд, осторожно освободилась от крепкого захвата того, кто вскоре должен был стать мужем, девичьи плечи поникли.
— Рон, сегодня мы не объявим о дне свадьбы, — в её голосе звучала сталь.
— Еля, нам нужно всё обсудить, согласен, но давай не будем откладывать...— упрямо настаивал Рон, в глазах уже плескалась паника.
— Нет, — прервала его девушка. — Я скажу герцогу Аверину, что обстоятельства изменились, и чтобы он ни о чем не объявлял.
— Еля, пожалуйста...
— Рон, мы со всем разберёмся.
Он долго смотрел на неё, пытаясь прочитать мысли и почувствовать намерения.
— Ты обещаешь?
— Да, я обещаю.
Еления выполнила обещание. Она со всем разобралась. У неё ушло на это несколько дней.
Сначала она просто сбежала от Рональда Аверина, уехав к бабушке Бердайн Огдэн на Землю Фурий, где Рон Аверин точно не мог добраться до неё.
Целыми днями девушка бегала по лесу, купалась в озере, летала с Кристой и думала, какое принять решение.
В глубине души она понимала, что Рон ни в чём не виноват перед ней, но также понимала, что по законам Ровении он обязан будет официально сделать Мэрини ластаной, иначе не получится признать дочь. Сможет ли она в таком случае выйти за него замуж?
Выйти замуж и знать, что у мужа есть официальная любовница, у которой от него есть ребёнок... Нет, не сможет.
А если допустить, что он не признает дочь, но будет помогать Мэрини и Дарии?
Нет, она не сможет жить с таким грузом — совесть изведёт её.
А ещё изнутри грызла ревность. Дикая. Разрушающая. Незнакомая ранее. Рон любил ее, но всего лишь за год смог «сблизиться» с другой. И достаточно быстро. От осознания этого обстоятельства становилось больно и обидно. А ещё она стала отчётливо понимать, что все его признания лживы. Он не может без неё? Может. Думает только о ней? Тоже ложь...Она забыла, что мужчинам верить нельзя. Даже когда они любят, они изменяют и причиняют невыносимую боль. Всегда.