Сам же от услышанного, похоже, пришёл в ужас. Эдвард понял это по мгновенно окаменевшей фигуре племянника.
— Да. Кровь Елении и её приёмной матери Мадлен Данери оказались несовместимы, их нельзя было смешивать...
На мгновение Май потерял над собой контроль, на его лицо стало страшно смотреть, — такого зверского выражения лица Эдвард никак не ожидал увидеть. В тот момент он даже усомнился, что Оливар Варниус умрет естественной смертью.
Некоторое время Мик молчал, на замершего истуканом рядом друга и императора не смотрел, поглощённый работой.
— Ну, Мик! — нетерпеливо процедил Майстрим.
— Май, я пытаюсь разобраться... Всё сложно и непонятно... — медленно ответил менталист. — Боюсь, даже если я запишу эти странные термины и длинные формулы, которые вижу в его мыслях, зафиксирую их последовательность, мы не сможем разобраться без помощи господина Варниуса... или других учёных.
— Нужно всё записать и показать учёным, — бесстрастно проговорил Май.
Майстрим немного ослабил крепкую хватку и разжал сильные пальцы на горле заключённого, чтобы тот смог нормально вдохнуть.
— Это будет бесполезным действием, — вынужден был признать Эдвард. — Мы только потеряем драгоценное время. Ранее я показывал нашим лучшим умам записи того эксперимента, из-за чего всё случилось, чтобы определиться с серьезностью произошедшего с Еленией. Меня убедили, что всё хорошо, ничего непоправимого не случилось. Теперь я понимаю, что тогда «лучшие умы» мало что поняли из записей.
— Когда это было, дядя? — медленно обернулся Май к нему, не выпуская горло Варниуса.
— Более года назад, — Эдвард постарался ответить спокойно, встречаясь невозмутимым взглядом с холодными глазами племянника.
Лицо Мая тоже заледенело, во взгляде появилось что-то настолько хищное и опасное, что Эдвард мысленно поразился и даже чуть не отступил пару шагов назад.
Куда делся обычно выдержанный и бесстрастный Майстрим? Где знаменитая выдержка всех Данери?
По позвоночнику советника прошёл холодок. Если Май сейчас набросится на него, сможет ли он сдержаться и не поднять руку на императора?
Но племянник сдержался, только его взгляд... словно расчленял его, медленно отделяя от туловища ноги... затем руки...
Это был взгляд человека, который хочет и может убить.
— В течение прошедшего года вы более ничего не предпринимали... дядя? — холодно уточнил император. — Никому не показывали записи?
— Нет. Я тоже поверил в то, что Варниус блефует, — осторожно ответил Эдвард, внимательно наблюдая за Маем.
— Блефует... — на автомате повторил тот, не отрывая от него всё более угрожающего взгляда.