— Варниуса удовлетворяло только подобное соглашение. Поэтому теперь необходимо сделать так, чтобы невозможное стало возможным, — ровно ответил Майстрим Данери. — И здесь я очень надеюсь на вашу помощь и библиотеку древнего храма, расположенного на вашей территории. Потому что в библиотеке Ровении я ответов не нашёл.
— За выполнение условия со своей стороны вы отвечаете жизнью? — бесстрастно задала вопрос Верховная.
— Совершенно верно, как и Оливар Варниус отвечает собственной жизнью за выполнение своей части сделки, — прозвучало также бесстрастно в ответ.
Бердайн пристально и очень внимательно рассматривала высокопоставленного гостя, так, словно впервые увидела его.
Чеканные совершенные черты мужественного лица, прямой породистый нос Данери, высокий лоб, светлые коротко стриженные волосы, умный глубокий взгляд серых глаз, гордая осанка, широкие плечи...
Император Ровении был хорош собой и умён, полон достоинства, а ещё смел и отважен и... Бердайн поняла, что потрясена... похоже, что по уши влюблён в её приёмную внучку.
По крайней мере, его сумасшедшая отчаянная клятва говорила именно об этом.
Верховная Фурия нахмурилась. Как она могла упустить этот момент? Почему не заметила, что влюблённость Майстрима Данери в Елению не только не сошла на нет, а переросла в серьёзное чувство?!
— Означает ли ваш поступок, что за прошедшие годы вы не только не перестали любить Елению, а полюбили её всем сердцем? — строго спросила Бердайн молодого мага.
— Душой и сердцем, — спокойно и уверенно ответил ровенец, слегка поправив Верховную.
Душой и сердцем.
С ума сойти.
И что ей теперь делать с этим признанием?
Бердайн была совершенно ошарашена словами императора Ровении.
Верховная Фурия молчала, задумчиво посматривая то на серьезного молодого императора, то на хмурого Анатоля Мароу. Интуитивно она вдруг поняла, что последнего, будущего зятя, происходящее изрядно напрягало.
Скорее всего, из-за того, что император и друг, которого он обязан охранять и защищать, серьезно рисковал своей жизнью, дав кровную клятву, намеренно подставляясь.
Впервые в жизни Фурия почувствовала полную растерянность.
— Я ничего не понимаю... Или вы поняли, что все ещё любите мою девочку, когда она чуть не умерла? — на последних словах голос Фурии невольно дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.
Май тоже слегка вздрогнул. Последняя фраза королевы фурий покоробила и его.
— Нет, своё чувство я давно осознал и три года назад сделал Елении честное предложение, но она отказала мне. Не скрою, что пытался разлюбить и забыть её. Иногда казалось, что я близок к этому, но стоило вновь увидеть её, как чувства оживали и становились сильнее.