С едой заморачиваться не стали. Заказали из ресторана. Шампанское только пригубили. Я не пила совсем, а Олег был за рулем.
После боя курантов, я стала обладательницей именного кошелька-портмоне бежевого цвета. Подарок мне очень понравился. Да и Олег моим подарком был доволен.
После Игнатов отнес меня в свою комнату с определенными намерениями. В этот раз он был нежен. Мы никуда не торопились и я даже в какой-то момент испытала легкое блаженство.
А потом был клуб и поздравления. Для меня это была мука. Я не видела не одного лица, смотрящего на меня искренне. Так же и с поздравлениями.
Домой Олег меня не отпустил, и за все время наших отношений я во второй раз провела ночь в его квартире.
А утром, проводив меня домой, улетел с родителями в Европу к сестре. Совместную поездку не предлагал, но обещал вырваться куда-нибудь вдвоем летом. Так как я не горела желанием ехать куда-то с Игнатовым, то его обещания мне были фиолетовы.
Я лишь радовалась десяти дням свободы.
У меня появилась возможность проводить свое время, как хочу и где хочу. Я даже позволила себе расслабиться и представить, что никакого Игнатова Олега никогда не было в моей жизни.
К сожалению все хорошее когда-нибудь заканчивается, так же произошло и с моими десятью днями рая. Игнатов вернулся из своей поездки, и наши отношения возобновились, протекая в спокойном ритме до середины весны.
В конце апреля Даня Яроцкий пригласил Игнатова и меня, как приложение, на свою свадьбу с рыжей Настей. Об этой свадьбе гудел весь город. Еще бы. Сын главного прокурора области и дочка бизнесмена из столицы.
Увидев впервые невесту, я поразилась ее необычной красоте. Она действительно была рыжей, как и описывал ее Яроцкий. С необыкновенными зелеными глазами и россыпью не ярких веснушек на лице, которые было видно лишь на близком расстоянии. Я разглядела их, когда мы подошли с Игнатовым поздравить новобрачных.
Ее кружевное платье было потрясающе красивым, с открытыми плечами, по которым струились солнечные локоны. В ее замысловатую прическу были вплетены живые цветы, выгодно оттеняющие бледность девушки, и все это выглядело божественно красиво. Признаюсь, я с трудом сдерживала свою зависть от чужих глаз.
Не понимаю, как можно было назвать такую неземную красоту страшной. Яроцкий явно зажрался.
Вместе новобрачные смотрелись идеально. Они гармонично дополняли друг друга. Лишь их кислые лица выдавали недовольство. Нет, они умело скрывали его, но я помнила, что Яроцкий не хотел этой свадьбы.
А в конце вечера, когда подвыпившие гости кричали им горько, я видела, как между ними пролетали разряды молний, и это было далеко от неприязни и ненависти.