Игнатов сдерживал себя ровно до того момента, как мы оказались в лифте. Он накинулся на меня с поцелуями, оттягиваю мою голову назад за волосы. Было очень больно. Но я терпела и продолжала молчать, боясь разозлить его еще больше.
Игнатов шарил руками под моим платьем, пытаясь сорвать его с меня, не расстегивая. Ему это не удалось, и он больно ущипнул меня за бедра. Я вскрикнула, но Олег это даже не услышал. Он был пьян и не контролировал себя. Вот именно этого я и боялась, когда ставила условие быть трезвыми во время секса.
Олег затащил меня в квартиру, и, прижав к стене, снова попытался сорвать платье. Ему удалось задрать его только до талии, а вот шифоновый верх не выдержал его напора и разлетелся в клочья. Обнажив мою грудь, Олег принялся больно сжимать ее. А потом принялся кусать.
Слез я уже не сдерживала. Пыталась сопротивляться, но пьяный Игнатов был как никогда силен.
- Отпусти! – закричала я и укусила его за плечо.
Олег оторвался от моей груди и залепил мне увесистую пощечину. Я не ожидала физической расправы и теперь просто глотала воздух. Щека горела, и боль была нестерпимой. Не знаю, как можно такое вытерпеть. Слезы лились градом.
А еще я не понимала, в чем моя вина. Неужели в том, что на миг позволила себе расслабиться. Скорее всего, парень, который меня обнимал, был пьян и не особо соображал, кого и где он обнимает. Или может за то, что у меня на затылке нет пары дополнительных глаз?
Придя немного в себя, все свои силы отдала на то, чтобы вырваться. Своими кулачками колотила Олега по груди, но он их не чувствовал. Игнатов с легкостью закинул меня на плечо и отнес на кровать. Там он разорвал на мне все вещи, при этом лапая меня, и оставляя на моей коже синяки.
Я вообще не понимала, зачем он это делает. Я никогда не отказывала ему в сексе. А сейчас его действия больше напоминали акт насилия. Он был жесток и беспощаден.
- Ты моя! – слышала я сквозь свои рыдания ответы на свои вопросы. – Только я могу к тебе прикасаться!
На мои слезы и крики не обращал внимания, и обессилев, я не видела выхода, как просто перетерпеть его заскок. Молча, глотая слезы, смотрела в потолок, пока Олег вдалбливался в меня, причиняя боль. Игнатов, как никогда был груб, душил, закрывал мне рот, сжимал грудь так, что искры из глаз сыпались.
А когда он получил все, что хотел, Олег распластался на мне, вдавливая меня своим весом в кровать.
- Моя! Запомни, - и уснул.
Мне было тяжело дышать и стоило неимоверных усилий сбросить его с себя. Он даже не проснулся. Тихонько на цыпочках я вышла из комнаты и хотела принять душ, но меня неожиданно озарило.