Он замолчал, невидяще глядя перед собой и, ощущая потребность хоть как-то разбить эту звенящую тишину, от которой хотелось заорать, я проговорила:
– Но ты жив, и это главное.
– Я умер, Мия. Я истек кровью и умер во имя радости моей госпожи, но фениксы – удобные игрушки. Мы воскресаем. Минус разве что в том, что меняемся. Внешность пластична и подстраивается под состояние души. Даже то лицо, что ты видишь сейчас – досталось мне после второй смерти. Поверь, после первой я выглядел гораздо хуже… и старше. Того красивого мальчика уже не существовало. Из огня смерти вышел злой, и весьма отвратительный на взыскательный эльфийский вкус мужчина. Еще и безумный. Но так как после этого маленького приключения во мне проснулась Тьма, то я стал проблемой Малахита. И поверь, они со мной намучились!
Мне так хотелось прижаться к нему, обнять, взять это узкое, скуластое лицо в ладони и сказать что… дура и психопатка эта его первая любовь!
Отношения, это про комфорт, взаимопонимание, нежность и, конечно, про любовь и страсть, куда же без них. Они как перец в блюде.
Но если перец в это самое блюдо швырять горстями, то есть будет невозможно, какими бы идеальными не были основные ингредиенты.
С другой стороны, кроме исконно-женского желания окутать теплом, спасти и исправить своими, конечно же, правильными чувствами, у меня в голове эхом звучали голоса матери и сестры.
Что Мастер Хин – это не только высокая должность, но ее и куча тараканов в блондинистой голове. И смогу ли я с ними разобраться? Нужно ли мне это?..
Синий взгляд перестал блуждать по комнате и наконец остановился на мне. Хин протянул руку, и тихо позвал:
– Иди ко мне.
И я потянулась. Невзирая на все внутренние опасения, невзирая на то, что этот мужчина не прост как табуретка, а сложен как карданный вал, а я очень паршиво разбираюсь в механике.
Но я же гном, хоть и наполовину.
А значит я разберусь!
Тело само потянулось навстречу, ладони Леля коснулись моих плеч и он увлек меня за собой, на подушки, заставляя лечь ему на грудь.
Заправил кудрявую прядь волос за ухо и тихо сказал:
– Ты моя мечта. Мечта о том, что все может быть хорошо. Что в любви можно не сгорать дотла, что можно оставаться собой… любым собой. И меня очаровывает в тебе то, что ты четко понимаешь, чего ты хочешь и не идешь на поводу. Стало быть, я могу быть уверен в том, что если ты со мной, то действительно хочешь меня, – я покраснела от этих откровений, а Лель, подавшись вперед, поймал мой выдох губами, а после поцеловал. Нежно, трепетно, едва ощутимо. Поцелуй-вопрос… и я ответила…. ответила поцелуем-позволением.