Мир перевернулся.
Мужчина своим весом вмял меня в подушки, а легкое прикосновение превратилось в огненный вал. Губы терзали поцелуем, то покусывая, то касаясь языком, притом настолько властно и откровенно, что в теле вспыхивали искры, а внизу живота появилось странное томление.
Я цеплялась за широкие плечи Мастера и понимала, что раньше он еще никогда не целовал меня… вот так. Не скрывая своего желания, своей жажды и каждым прикосновением обещая мне… обещая, обещая, обещая… Пойти со мной дальше и сгоришь. Но возродишься уже иной.
– А еще ты красивая, – от бархатных интонаций его чуть хриплого голоса я невольно сжала бедра. – Очень красивая… кожа, веснушки, уши твои длинные. Как же мне хочется их касаться. И смотреть как ты реагируешь, как вздрагиваешь и глаза туманятся.
– Лель… – тихо охнула я, ощутив, что губы мужчины коснулись предмета обсуждений. Язык влажно коснулся мочки, провел по краю до кончика, а после зубы легонько его прикусили. Я выгнулась и застонала, впиваясь ногтями в торс Мастера.
– А тело… шея… – поцелуи спустились на подбородок и последовали ниже. – ключицы и о да, стихии дайте мне самообладания, грудь. Как устоять?
Контакт кожа к коже прекратился как только Хин наткнулся на воротник моей туники, но он не растерялся и двинулся ниже. Из-за тонкой ткани я чувствовала все не хуже, но сам факт… хотелось большего. И одновременно было страшно, особенно когда Лель выпрямился, садясь и после сжал обе руки на полушариях, которые отлично ложись в его ладони.
Я испуганно распахнула глаза и сжала запястья Мастера, пытаясь оторвать его от тела, но он только покачал головой… и сжал пальцами уже напрягшиеся вершинки под туникой. Мой стон прозвучал в тишине комнаты, а спина невольно изогнулась, подставляя грудь под прикосновения.
Лель наклонился и укусил меня за один из сосков, а после выпрямился и обжег совсем обезумевшим взглядом. Убрал ладони, но лишь для того, чтобы взяться за подол и… рывком разорвать его до горла.
– Что ты… Лель, перестань!
Я испугалась, действительно испугалась. Это было нечто древнее и глубинное, что заставило забиться под сильным телом, прижать руки к груди, лихорадочно сводя края одежды и попытаться отползти подальше.
– Ш-ш-ш… – он снова наклонился и обнял меня, успокаивающе поглаживая по плечам. – Прости, маленькая… я привык к другому, а тебя желаю настолько сильно и давно, что полностью отказывают мозги. Я хочу тебя… по разному. И нежно и жестко, и медленно и быстро, лишь прижав к стене и задрав юбки. И я столько раз представлял это, что сейчас я путаю реальность с мечтой. Все хорошо, я тебя не трону.