– Ты приятно пахнешь, моя маленькая лгунья. Масла?
– Д-д-да… – запнувшись, ответила я, лихорадочно размышляя над тем, что ему можно ответить, но Мастер лишь погрозил мне пальцем и с едва заметной усмешкой проговорил:
– Молчи, лепрегномик… Я не люблю ложь, как бы сладко меня ни обманывали. Тем более зачем мелочиться? Просто пообедай со мной, а потом я верну тебя домой.
Я лишь согласно опустила ресницы, потому что ответить мне было нечего. Все, чего мне сейчас хотелось, – это выругаться, потопать ногами и, быть может, даже покидаться в стену небьющимися предметами. В общем, начать себя вести согласно второй и, как заверяла Ами, лучшей половине своей натуры. Лепреконской.
На этого невозможного типа ничего не действовало. И что самое плохое – на меня вот как раз очень даже действовало.
С каждым днем я все сильнее проваливалась в трясину ненужных и незваных чувств.
Весь обед оказался испытанием для моих нервов.
Мастер больше и не думал заводить вежливую беседу. Он молчал. Весь демонов час он молчал, общаясь лишь со служащими ресторана, когда что-либо добавлял к нашему заказу! И смотрел на меня. Долго, пристально, изучающе. Иногда мне казалось, что он по кусочку отрывал от меня хитиновый панцирь моральной защиты и пытался добраться до сути. Мыслей, чувств, эмоций…
Так что к тому моменту, как мы все же покинули это несомненно очень дорогое и пафосное заведение, я была на грани. Еще чуть-чуть – и окончательно сойду с ума! Слишком уж большое напряжение.
Мы вышли из портала в моей комнате, и по-прежнему молчаливый Мастер несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом коснулся длинной пряди волос и начал медленно наматывать ее на палец, с каждым оборотом притягивая меня все ближе к себе. В тишине слышалось только мои частые испуганные вдохи и его, глубокие и немного хрипловатые.
Бледные губы были так близко, нас разделяло такое мизерное расстояние, что я чувствовала на своих теплое дыхание Хина.
Он не торопился. Приближался так медленно, словно растягивал удовольствие, наслаждался предвкушением. А меня уже трясло крупной дрожью от жуткой смеси волнения и ожидания.
Когда до неотвратимого, как рок, поцелуя оставалось лишь несколько миллиметров, я рывком отвернулась, и он коснулся моей щеки. Тихий смешок прошелся по нервам, как наждачная бумага по металлу. А наглые губы откровенно прихватили кончик уха, и Мастер шепнул:
– Ты и правда думаешь, что у нас обоих есть выбор? – Он невесомой лаской скользнул по кромке острого ушка, бесстыдно лизнул мочку, отчего я тихо охнула, вцепившись пальцами в плечи Мастера. – Хорошего дня, моя милая девочка. И не ходи никуда одна, в городе неспокойно.