Теперь там была вотчина Маржика, его храм, где на него молились как на бога, а он повелевал, кому жить, а кого отправить на суд подземных богов.
У городской стены, куда побрезговали бы пойти простые горожане, где грязь и строительный мусор получили постоянное жильё, его ждали пятеро несчастных. Лица лишённые надежды, погрязшие в безысходности, поникшие с пустыми глазами были у них. Худые тела были завёрнуты в грязные, дырявые тряпки, давно уже не согревающие. Тонкие руки, покрытые грязными разводами, торчали из всего этого тряпья, вызывая жалостливую брезгливость. Так и хотелось дать им монетку, и пойти помыть руки, что бы отделаться от мерзкого ощущения заразы.
Маржик что-то ободряюще им сказал, но они не поняли что, только голос, властного, сильного человека, от которого может придти утешение и успокоение привлёк их. Как свои жёлтые цветы тянет к солнцу подсолнух, так и обездоленные нищие потянулись к врачу, соизволившему снизойти до них.
Лидиец инструментом посмотрел горло сначала у одного, потом у другого. Болезнь правильно развивалась, гнойные налёты созрели. Всё проходило так, как он и предполагал. Сделав мазки с горла каждого палочками с тканью, Маржик убрал их в глиняный сосуд и хорошо его закупорил. Свои же руки он тщательно протёр, что бы самому не заразится.
Из корзины, где был сложен врачебный инструмент, лидиец достал сладости, раздал детям, подбежавшим к нему. Тут под тенью городской стены была своя жизнь, не видимая преуспевающими горожанами.
Люди ютились в маленьких шалашах, собранных из веток и обломанных балок, оставшихся от строительства. Так и жили в грязи, в темноте, под натянутыми навесами, из рваных тканей, среди отбросов и объедок… Ничего удивительного, что эти изгои болели.
Выйдя оттуда, Маржик тщательно промыл руки и прополоскал рот, сам заболеть он не хотел…
Калос вместе со своей спутницей въехали в город, к сожалению листва с большинства деревьев уже облетела, и из-за этого невозможно было составить полного впечатление об увиденном. Одно юноша понял, их столица находилась почти в лесу. Когда деревья оденутся в свой зелёный наряд, всё будет выгладить по-другому, и ему захотелось увидеть этот город во всей своей дикой красоте.
Фессалоника ехала впереди, ведя коней, лаконец замыкал их шествие.
Они ехали через город, многие здоровались, зная дочь басилевса, рассматривали её спутника.
В стороне трое рыжих мальчишек занимались обучением сокола. Старший, лет десяти, видимо, только получил птицу. И весь распираемый от гордости объяснял таким же рыжим малышам, по-видимому, братьям, как обращаться с крылатым другом, и как его натаскивать на дичь. При их приближении мальчишки встрепенулись.